Накануне нового 1981 года несколько советских милиционеров на окраине Москвы вступили в конфликт с майором КГБ. Они и представить себе не могли, какими страшными последствиями это грозит им и всей советской милиции.

Утром 27 декабря 1980 года в Подмосковье недалеко от дороги в аэропорт Быково был обнаружен находившийся без сознания сильно избитый мужчина в возрасте около сорока лет. Из документов при нем нашли лишь больничный лист, на котором стояла пометка: «Выдается сотрудникам КГБ, имеющим воинское звание».

Так началась история, которая всколыхнет руководство Советского Союза, поставит на грань войны спецслужбы и органы внутренних дел, а также приведет к краху одну из самых влиятельных фигур в государстве.

КГБ берет след

Заместитель начальника секретариата КГБ майор Вячеслав Афанасьев (а именно им и оказался потерпевший) скончался в больнице 1 января 1981 года, так и не придя в сознание. Поскольку офицер был ответственен за крайне важную работу с системами защиты информации, расследование нападения на него было взято руководителем спецслужбы Юрием Андроповым под личный контроль.

Следственный отдел КГБ и оперативные сотрудники Второго главного управления КГБ (контрразведка) рассматривали несколько версий произошедшего: от обычного ограбления до диверсии западных спецслужб. Вскоре они пришли к невероятному заключению — непосредственное отношение к гибели майора могут иметь сотрудники 5-го линейного отдела милиции, работавшие на станции метро «Ждановская» (сегодня «Выхино»). Именно там терялись следы Афанасьева.

Несмотря на то, что КГБ в СССР обладал огромным влиянием, он не мог просто так «перетрясти» целый отдел милиции, устроив допросы и обыски для десятков его сотрудников. Препятствием была личность министра внутренних дел страны Николая Щелокова.

За те 15 лет, что Щелоков находился у руля, он сумел поднять авторитет милиции на небывалую высоту. По его инициативе массово создавались книги и фильмы о защитниках правопорядка, ежегодно устраивались зрелищные концерты к их профессиональному празднику 10 ноября. Зарплаты сотрудников были значительно повышены, им активно предоставлялось жилье. По всей стране открывались школы милиции, в которые массово шла молодежь.

Близкий друг главы государства Леонида Брежнева Николай Щелоков был одним из главных претендентов на власть после ожидаемой кончины Генерального секретаря. И здесь он сталкивался с могущественным Юрием Андроповым. «Речь идет о политическом, идеологическом противостоянии. Это были совершенно разные люди с диаметрально противоположными взглядами», — утверждала дочь министра Ирина Щелокова.

Андропов решил действовать осторожно, но в то же время решительно. По его просьбе делом Афанасьева занялась «нейтральная» Генеральная прокуратура СССР. Комитет оказывал ей всю необходимую помощь.

14 января 1981 года, когда Щелокова не было в Москве, началась специальная операция, ставшая полной неожиданностью для столичной милиции. Десятки автомобилей с оперативниками КГБ и следователями Генпрокуратуры устремились к местам работы и проживания подозреваемых, где немедленно начались задержания и обыски.

У одного из милиционеров нашли блокнот Вячеслава Афанасьева с телефонами его сослуживцев, а в служебном помещении линейного отдела милиции на «Ждановской» эксперты обнаружили на стенах замытые следы его крови. Вскоре следователи получили полную картину того, что же произошло 26 декабря.

Как убивали майора КГБ

В тот злополучный день Афанасьев возвращался домой после застолья с коллегами, с которыми он отмечал свой сорокалетний юбилей. Захмелевший офицер пропустил свою остановку и уже поздно ночью оказался на конечной станции «Ждановская».

Из вагона майора вывели сотрудники метрополитена, к которым сразу же подошли дежурившие здесь милиционеры. Вот только передавать работникам вытрезвителя они пассажира не стали.

«Удостоверение (КГБ) на постовых впечатления не произвело», — писал в своих воспоминаниях следователь Владимир Калиниченко: «Афанасьеву заломили руки за спину и потащили вниз. Здесь, под платформой, находилась комната милиции — унылое помещение со скудным освещением. Вячеслав Васильевич пробовал слабо сопротивляться. Увы, он не догадывался, что два молодых парня в серой форме посчитали его “карасем”». («Карась» на их жаргоне интеллигентный с виду человек, у которого наверняка есть деньги и ценности, а значит, есть чем поживиться во время обыска и затем обвинить самого же задержанного во всех смертных грехах.)

Как установило следствие, такой «заработок» был для милиционеров привычным делом. Сначала они забирали у пьяных из портмоне часть их зарплаты. Потом стали брать все деньги, избивать и даже убивать запоздалых пассажиров. Однажды из-за бутылки шампанского убили возвращающегося со свадьбы молодого человека.

Подобная практика, как выяснилось, была характерна не только для 5-го отделения, но широко применялась и в других районах столицы. Нередко суды и прокуратура помогали укрывать преступления, чтобы не порочить идеальный образ советской милиции.

В тот день большая часть дежуривших на «Ждановской» защитников правопорядка сами оказались пьяны. Наиболее трезвый из них, Селиванов, сообщил дежурному, что на станции задержали сотрудника КГБ и сильно его избили. Накричав, что они все сошли с ума, дежурный потребовал немедленно отпустить майора (милиция не имела права задерживать комитетчиков, даже пьяных, ими занимался сам КГБ).

Придя более-менее в с себя, милиционеры выпустили Афанасьева. Однако разозленный майор перед уходом бросил фразу, стоившую в итоге ему жизни: «Я вам этого, мерзавцы, никогда не прощу». Осознав, какие неприятности их ждут, если все всплывет наружу, сотрудники правопорядка догнали уже вышедшего на платформу офицера и вновь затащили его обратно.

Было решено убить комитетчика и замести все следы. Для этого на «Ждановскую» приехал сам начальник 5-го отделения Борис Барышев. Именно на его «Волге» Афанасьева вывезли за город и добили (как они думали) монтировкой и ногами, отобрав все вещи и сымитировав ограбление. По пути они даже оторвались от автомобиля ГАИ, пытавшегося остановить их за нарушение ПДД. Тем не менее, номера «Волги» записать удалось.

Удар по министру

Дело Афанасьева стало той ниточкой, с которой стал распутываться запутанный клубок преступлений и их укрывательства в системе МВД. В период расследования следователи Генпрокуратуры жаловались на слежку со стороны органов внутренних дел, и для их охраны были выделены бойцы специального подразделения КГБ «Альфа». Они же выполняли функции конвоя для обвиняемых, чтобы исключить возможность побега.

21 июля 1982 года Борис Барышев, старший инспектор Николай Рассохин, милиционеры Николай Лобанов и Александр Попов были приговорены к расстрелу. Еще ряд сотрудников был осужден на разные сроки заключения. Массовые чистки и увольнения коснулись не только 5-го, но и целого ряда других отделений города Москвы.

Этим дело не кончилось. Была инициирована комплексная проверка деятельности МВД, выявившая большое количество злоупотреблений милицейских чинов по всей стране. Авторитету милиции был нанесен сокрушительный удар. Еще долго люди с неприязнью и страхом относились к дежурившим на станциях метро сотрудникам правоохранительных органов.

17  декабря 1982 года, спустя месяц после смерти его покровителя Леонида Брежнева обвиненный в коррупции Николай Щелоков был снят с поста министра внутренних дел. Его исключили из Коммунистической партии Советского Союза, лишили звания генерала армии, Героя социалистического труда и всех наград, кроме тех, что он заслужил во Второй мировой войне.

10 декабря 1984 года отчаявшийся экс-министр направил руководителю Советского Союза Константину Черненко письмо, где утверждал, что «не нарушал законности, не изменял линии партии, ничего у государства не брал». Через три дня он застрелился.

БОРИС ЕГОРОВ