Хуан Миро, он же Жоан, он же Гога, он же Гоша, он же Хулиотебенадо, гораздо менее известен, чем его сокамерник по живописному фронту Пикассо.
Но человек он был тоже весьма занятный.
 
Как и у Пикассо в 30–е годы женские образы приобретают в его картинах особенно уродливые формы.

Искусствоведы пишут про предчувствие ВМВ, прихода Франко и прочих ужасов мировой истории, феминистки напирают на женоненавистничество авторов. Но все имеет вполне житейское объяснение, оба художника заебались, один фигурально, другой натурально.

У Пикассо начался разлад в отношениях с супругой, русской балериной, Ольгой Хохловой.

А у Миро снизился уровень тестостерона, все же ему 41 год, а жена молода и горяча.
 
Голова женщины похожа на насекомое, возможно это самка богомола, что пожирает своего партнера после совокупления. Несмотря на уродство женщины на картине, на это массивное тело, она посылает сигнал мужчинам, которые уже попали в ее сети. Ее круглые бедра и отверстие затуманивают взор самцов и они податливо идут в эту бездну.

Каждый встречал дам, что внешне совсем не фонтан, но от них исходит запах секса, какое–то неуловимое блядство и разврат.
 
Когда разум бунтует:
— Чувак, ты что? Глянь она же страшна, задница как у самосвала, тебе на своем мопеде разве что посигналить ей и лечь на противоположный курс.
А сердце откликается:
— Посмотри, какая попка, как у танкера «Дербент», как бы хотелось на своем ялике «Резвый» побыть хотя бы в ее кильватерной струе.
 
В общем, Хуан Миро нас предупреждает своей картиной «Женщина» — пацаны, не лезьте вы в эти дебри, из черных дыр даже свет не возвращается, только если понаблюдать и обратно.