Начну с констатации факта. Дудь – лучший журналист-интервьюер в России. Даже Познер позади. У человека талант, признаю, хоть и его политическая позиция мне, мягко говоря, не близка.

С Чичваркиным было еще не так круто, но интервью с Ходорковским…

У Михаила Борисовича был светлый образ. В далеком Лондоне интеллектуал и стратег, носитель святых регалий узника совести и пострадавшего от режима, связующая нить между великой свободой 90-ых и великой свободой будущей России без Путина, обладатель несметных богатств и огромного тайного влияния, серый кардинал, белый генерал и мудрый ребе всея оппозиции режиму. Ужо вам! Скоро, скоро опутает он сатрапам ноги, проведет неполживых по кратчайшему пути, своей рукой поставит Нового. И прилетит в Москву на белоснежном бизнес-джете. И пожнет плоды борьбы и победы своей.

А кого нам показал гражданин Дудь? – Ходор – сбитый летчик.

Светлый образ втоптан в грязь, мы увидели сломленного человека, который живет вчерашним днем. Он не может перестать думать о былом могуществе, а сравнение его с теперешним бессилием вызывает тяжелейший когнитивный диссонанс, в рамках которого Ходорковский и существует. Для него нет будущего, он сражается сам с собой, с демонами в собственной душе. И победой в лучшем для него случае будет победа других демонов.

Предполагаемый великий комбинатор или даже великий каменщик оказался усталым пенсионером, алкающим не власти, но покоя. Он хочет услышать признания своего величия от множества голосов, чтобы заглушить ими внутренние голоса, кричащие: «Лузер! Ты всё проиграл!» Ему не надо реально побеждать, ему надо лишь с чьей-то помощью убедить себя, чтобы обрести внутренний покой.

Как вышедшего в тираж бомбардира убеждают случайные соседи по столику в пивной: «Да ты лучший! Ты могешь. Ты бы и тридцать забил легко». Увы, его уже и на замену не выпускают, а забивал он в позапрошлом сезоне. Но он предпочитает верить сладким речам, а не добиться места в основе, не колотить снова.

Это Дудь вытащил наружу. Так запросто выволок всё это унылое штопаное бельишко из глубин и вывалил на всеобщее обозрение. Полагаю, тут сыграла его манера «простого пацана». И то, что он «свой» — тоже топит против режима, либеральный такой, прогрессивный.

Если вы смотрели вью, то должны были это увидеть. Несколько моментов упомяну.

Ходорковский заявил, что перестал быть бизнесменом – он больше не наживает денег, а проживает остатки после Юкоса. Это ведь капитуляция. Вся сила этого человека была в деньгах. А если твоя сила в деньгах, то игроком ты остаешься, только покуда ты наживаешь их всё больше и больше. Тут надо быстро бежать, чтобы просто оставаться на месте.

Ходорковский отказался отвечать на прямой и бесхитростный (вот такую святую простоту изображать, задавая такие вопросы, дорогого стоит) вопрос о том, сколько этих самых денег у него осталось. Это дичайший провал. Это же полный аналог вопроса о длине члена. Не ответил – значит, короткий! Лучше уж наврать, даже очевидно наврать, пусть никто не поверит, если ты приврал в двадцать раз. Но это покажет твои амбиции, твою жизненную силу, выраженную хоть в желании обмануть для собственных целей. Значит, у тебя эти цели есть. Но он не ответил. Стеснительно, застенчиво. Барышня такая, засидевшаяся в девицах до пятидесяти лет. Провал. Так сколько у него? 50 миллионов? Как у провинциального полковника ГАИ?

Дудь развел Ходорковского и на правду. Цитирую по памяти:

— И тогда к нам (в Юкос) пришли (от Путина) и сказали, что теперь надо платить. А мы не могли платить такие суммы, бизнес такого не выдержал бы.

Тут ведь правда. Только пропущено слово «налоги». Ходорковский и ему подобные были «успешными бизнесменами» только на ресурсе воровства. Этот налоги не платил. Чичваркин таможенные пошлины не платил. Нельзя считать предпринимателями тех, кто прибыли добывает не из дела, а из воровства. Они просто не имеют квалификации. Не умеют работать. И Ходорковский это признал: «Я не мог платить налоги и получать прибыль».

А потом Дудь подкидывает ему в легко завуалированной форме вопросец:

— Мы же понимаем, что время было такое… Все воровали. Так, по-пацански, ничего ведь такого тут нет. По-чесноку скажите, слегка ведь того? Все ж тут свои, ага.

И Ходор легко ведется:

— Зато мы не крали у государства! Как вот эти нынешние проклятые гады! Они с убытков воруют, сволочи, а мы с прибылей… эта…

Да кого? Ты ж только признался, что у государства и воровал эти налоги. И у государства ты крал, и с прибылей, и с убытков. Как нехорошо получилось с ответом.

Там много такого было. Отмечу еще момент. Целых два раза Ходорковский применял такой оборот:

— Вот вам приходилось беседовать с Березовским? (и с Потаниным в другой раз.)

Кому он такой вопрос задавал? Дудь – тридцатилетний молодой человек. Когда Ходорковский уже сидел, Дудь еще в школе, пожалуй, учился. Какие еще «беседовал с Березовским»???

Это неспроста. Человек живет в воображаемой сфере, где в кругу его общения и интересов до сих пор идут разговоры с Березовским. Он оторван от реальности, он живет в прошлом, в воспоминаниях и в пустых мечтах. Усталый и потухший человек с претензиями, но без амбиций.

Sic transit… Дудь вспорол Ходорковскому брюхо и выпустил на дешевый ковролин какой-то унылой офисной комнатенки сизые кишки «отца русской демократии». Браво, чего уж.


И это было замечено, осмыслено и понято. Что делают с раненым волком? Его добивают коллеги по опасному бизнесу.

Венедиктов оскалил свои желтые клыки и кинулся Ходорковскому в горло.

Смотрите сегодняшнее интервью.

В самом начале Венедиктов признает победу Дудя и его первенство в стае:

— Я, конечно, не Дудь…

Не так важно, о чем в интервью шла речь. Важно отношение Венедиктова. Веник самый умный во всем этом холдинге ///2, и он жесткий и жестокий. Когда кто-либо не лежит и не бежит в плоскости его бизнес-интересов, даже не противник, достаточно быть просто паралелльным, Веник включает альфу и совершает ритуальный акт. Вспомните, например, групповое изнасилование в прямом эфире трех журналистов и одного редактора «Громадьского» в 2014 году.

Манера поведения говорит сама за себя. Венедиктов постоянно прерывает Ходорковского ехидными и грубыми замечаниями: «Вот так? Да что вы?» Он не дает ему развивать плавно текущие рассуждения, перекидывая на другую тему. Он задает явно враждебные, обвиняющие вопросы. А самые злобные из них называет вопросами зрителей и принуждает отвечать. С союзниками, с единомышленниками так не поступают.

К середине беседы накал вырастает до употребления выражений: «Опомнитесь!», «Здрасьте вам, пожалуйста!» Ходорковский вынужден однажды выразить «категорическое несогласие». Это уже не интервью! Это уже полноценная битва, и Веник в ней атакует.

Венедиктов переводит тему разговора полностью на Навального. Приводит его цитаты, его оценки. Он вместе с виртуальным Навальным бьет Ходорковского. Это длится очень долго.

Еще пара подлых приемчиков. Веник пытается вытянуть у Ходора точные прогнозы на будущее. Такой удар всегда проходит: либо ты наплетешь чего-то и не угадаешь, либо будешь мямлить, уходя от прямого ответа. И еще ниже пояса: «Украинцы и русские – один народ?». Любой ответ – потеря части целевой аудитории.

В конце концов Веник прямо обвиняет Ходоковского во лжи: «Вы лукавите», «таких вот… хитрых людей». И объявляет свою победу в схватке: «Мы еще встретимся позже и посмотрим, насколько я прав». Это означает: «Я тебя сделал, я приду посмотреть на твою могилу», и ничто иное.

Вот так. У оппозиции должен быть только один лидер. И репрессивный режим не потребовался. Они запороли Ходорковского сами. И это было даже красиво. Отныне забудьте это имя.