Каждая его работа удивительным образом сочетает в себе талант рассказчика, профессионализм фотографа-документалиста, легкий нрав и любовь к жизни непобедимого оптимиста. Приукрашивая реальность, он все же стремился к её максимальной достоверности, снимая богатых и знаменитых в их «естественной среде» с поправкой на незначительное режиссирование антуража. Его многолетний ассистент Лора Хоук в своей книге о Слиме Ааронсе вспоминает его главное правило: никаких украшательств, нарочитых нарядов и макияжа. «Я не занимаюсь модой. Я фотографирую людей в их собственной одежде и это становится модой», — раз за разом твердил фотограф. Было лишь три предмета одежды, которые он категорически отказывался видеть в кадре – джинсы, футболки и кроссовки. Если на герое снимка было что-то из этого стоп-листа, он тут же просил переодеться. В своих «произведениях» Ааронс был невероятно дотошен. Переставлял мебель, менял цветы, антураж, целые комнаты были перевернуты вверх дном, пока перед глазами не возникала та самая «ideality». Многие после его авторского урагана, осмотревшись вокруг, восклицали: «Слим, мне нравится как это выглядит – думаю, оставлю все так!».

Он был режиссёром своих кадров, а также собственной жизни, которую придумал от начала до конца. Только в 2017 году, после выхода документального фильма Фрица Митчелла «Слим Ааронс: Светская жизнь» были обнародованы факты его биографии, о которых не знали даже близкие родственники.

Для светского общества долговязый, худощавый и невероятно харизматичный Ааронс был сиротой, мальчиком, выросшим на ферме у бабушки и дедушки в Нью-Гэмпшире. Он никогда не упоминал свое настоящее имя – Джордж Аллен Ааронс, откликаясь лишь на кличку Слим, которая была дана ему в юности из-за высокого роста (1,95 м) и после стала официальным псевдонимом фотографа. Ни словом он не обмолвился о том, что родился в семье евреев-иммигрантов в Нижнем Ист-Сайде (29 октября 1916 года). Что его семья разговаривала на идише, что у матери было диагностировано психическое расстройство и она находилась на лечении в клинике. Ааронс был в обиде на отца, который передал его на воспитание родственникам и не поддерживал с ним отношения. Его брат Гари покончил с собой.

В 18 лет, спасаясь от нищеты и безрадостной жизни, он записался добровольцем в армию США. Бахвалясь, уверял, что поступил так, чтобы повидать мир. В военной академии Вест-Пойнт ему досталась должность работника, который опускает проявляющиеся отпечатки в химикаты. Вскоре он сам стал снимать. В 1942 году Ааронс познакомился с голливудским режиссером Фрэнком Капрой, который создавал фильмы для военных. Тот как раз набирал фотографов для еженедельного журнала «Yank», парень очаровал его и был принят в штат. «Капра вытащил меня», — скажет об этом судьбоносном знакомстве Ааронс.

В отличие от гражданских репортеров, Ааронс был настоящим военным. На задания, кроме пишущей машинки и фотоаппарата, он брал с собой полное боевое снаряжение, включая карабины, пистолеты, ручные гранаты. «Нам сказали: ребята, когда вы будете лежать в окопе и будет продолжаться стрельба, вы все равно должны получить эту историю! Даже если ты лежал на земле, раненный и истекающий кровью, велено было помнить одну вещь: «Отошлите историю обратно!», — вспоминал Ааронс.

Он промчал по пустыне полторы тысячи миль, чтобы запечатлеть расстрел нацистских шпионов в Сирии, Ааронс был ранен в голову во время вторжения в Анцио, когда немцы взорвали причал на пляже. За это ранение он получил награду «Пурпурное сердце», которая вручается погибшим и получившим ранения военнослужащим США. В своих немногочисленных интервью фотограф почти не говорил об этом. Была ли его ирония маской, когда он в шутку сказал, что подарил орден одной блондинке, ей понравился его цвет. А позже добавил: «Война научила меня, что единственный пляж, на который стоит высадиться – это тот, что украшен красивыми девушками, которые загорают под спокойным солнцем. Я был сыт по горло военной фотографией, болью, нищетой и ужасом. Увидев концентрационный лагерь, вы больше не захотите видеть другие ужасающие вещи».

После триумфального освобождения Парижа, которое он отпраздновал с фотографом Робертом Капой, писателем Уильямом Сарояном и будущей женой Хемингуэя, корреспондентом «Time and Life» Мэри Уэлш, капитуляции Берлина в 1945 году Ааронс вернулся в Штаты. Он сразу отправился в Голливуд, рассчитывая на протекцию своих близких друзей – Кларка Гейбла, других звёзд, которые так же, как и он служили во время Второй мировой войны. Ааронс быстро понял, что его конек цвет. Он сделал на нём акцент, поскольку в 1950-е была лишь одна фотолаборатория, которая занималась цветной пленкой. Это была лаборатория «Kodak Lab» в Нью-Йорке. Фотографы со всего мира, снимающие в цвете, отправляли свои материалы в эту лабораторию.

В 1951 году редактор Фрэнк Закари вдохнул новую жизнь и энергию в журнал «Holiday magazine», для которого писали Стейнбек и Фолкнер. Закари привлек опытных иллюстраторов и разработал стиль съемки, который назвал «экологическая фотография». Никаких крупных планов, герои кадра позируют в своих комнатах, садах, с собственными книгами, любимыми домашними животными. Он также создал штат фотографов, в который вошли Арнольд Ньюман, Анри Картье-Брессон, Том Холлимен и Слим Ааронс. Ааронс по признанию Закари был самым жизнерадостным и разговорчивым участником этой группы.

Интересно рассказывает о стиле съемки Ааронса его ассистентка Лора Хоук:

«Его упрощенный метод работы заключался в том, что он носил портфель из нержавеющей стали с одной камерой – сначала Leica, позже Nikon, пару объективов и измеритель освещенности. Он прибывал в новый отель, отдыхал несколько часов и отправлялся «шарить по окрестностям». Слим никогда не вынимал фотоаппарат из футляра раньше третьего дня работы. Первым делом определялся с обстановкой – изысканной гостиной, залитым солнцем садом, бассейном. Следующим этапом была одежда и внешний вид героев съемки. Чаще всего он снимал в той одежде, которую они обычно носили. Я хочу сделать на этом акцент – все его съемки он стилизировал сам!».

За свою многолетнюю творческую карьеру Ааронс выпустил несколько книг: «Чудесное время: интимный портрет хорошей жизни», её продолжение «Однажды в сказке», в 2005 году вышла его книга «Место под солнцем», «У бассейна со Слимом Ааронсом».

«Я не думаю, что есть хоть один дизайнер, у которого не было бы копии «Чудесного времени», — говорит костюмер Майкл Корс. – Торговцы редкими книгами продают ее за две тысячи долларов. Ведущие редакторы журналов не выпускают её из своих офисов. В Vogue было и пропало 47 экземпляром книги Ааронса».

Фотограф оставил после себя грандиозное наследие эпохи, которая ушла и больше не повторится. Подлинных звёзд своего времени, которые были с ним дружны и допускали в самые интимные уголки своей жизни.

В 1997 году Getty Images приобрело полный архив Слима Ааронса. На данный мемент оцифровано 6 тысяч из 750 тысяч изображений.

«Богатые отличаются от нас с вами», — писал Фицджеральд в своей книге «Богатый мальчик». Ааронс внял ошибкам Джэя Гэтсби. Будучи «на короткой ноге» с герцогинями и президентами, он никогда не стремился стать частью их круга и всегда сохранял собственный мир.

«Меня восхищало, как он мог очаровывать этих людей, не будучи ими загипнотизированным, — вспоминала Лора Хоук. – У него не было абсолютно никакого желания отдыхать со своими героями в конце дня, он не ожидал приглашений на яхту или в эксклюзивный клуб. Он снимал в сжатые сроки и хотел как можно быстрее вернуться на свою ферму».

Фотограф большую часть жизни прожил в фермерском доме 1782 года постройки в Новой Англии. В 1990-е он отошел от дел и поддерживал себя, продавая фотографии журналам и галереям по всему миру. Его не стало 30 мая 2006 года, Слиму Ааронсу на тот момент было 89 лет.

Автор: Инна Москальчук


















































cameralabs.org