В Воркуту попасть не так просто, как кажется. Поезд идёт почти двое суток, авиасообщение нерегулярное, да и отзывы пугали: из-за погоды можно застрять в городе на несколько дней. Я всё-таки ловлю билеты «РусЛайна»: надо успеть посмотреть город, пока снег и тьма не сковали его до весны.

Я никогда не был в Воркуте, много раз хотел, но именно сложности с логистикой всегда останавливали. Про город я много читал. Воркута – удивительное место, и это место точно не приспособлено для жизни людей. Воркута – самый быстровымирающий город России. Это яркий пример того, что происходит с советскими моногородами, если там нет ничего, кроме градообразующего предприятия. Ситуация осложняется тем, что, во-первых, Воркута находится за полярным кругом, во-вторых – в депрессивном регионе.

Республика Коми – регион, который начал вымирать (редкий случай) ещё до распада СССР. В 1989 году здесь проживало 1 261 024 человека, в 1990-м – уже 1 248 891 человек, и с тех пор население стабильно сокращается каждый год. К 2020-му в Коми осталось 820 473 жителя.

То же самое происходит в самой Воркуте. По официальным данным, в 1991 году в городе насчитывалось 117 000 жителей, в 2000-м – 89 800, в 2020-м – только 52 776. Всего за 30 лет город потерял больше половины населения, причём почти треть – в «сытые» путинские годы. Когда-то Воркута была третьим по величине (после Мурманска и Норильска) городом, расположенным за Северным полярным кругом, но сегодня она опустела. Город окружён цепью рабочих посёлков, и некоторые из них – Промышленный, Мульда, Октябрьский, Юршор и другие – заброшены полностью.

Сколько на самом деле тут живёт людей, никто точно не знает. Официальная статистика сильно расходится с реальностью, потому что многие воркутинцы продолжают здесь числиться, но на самом деле давно уехали «на юг» – так здесь называют Россию южнее полярного круга.

На главной улице красуется огромная красная надпись: «Больше угля – Родине!» Зачем Родине больше угля, не сообщается. Из 13 шахт сейчас работает только 4, да и те вполсилы. Кажется, Родина давно забыла про эти места.

В прошлом веке ради рекордов и лозунгов тут положили тысячи жизней, в основном жизней заключённых. Сегодня всё, что было построено на их костях, разрушается и никому не нужно.

Летают в Воркуту небольшие CRJ 100/200 вместимостью 50 человек, хотя аэропорт может принимать самолёты и побольше. Полёт занимает больше 4-х часов: самолёт останавливается на дозаправку в Усинске, нефтяной столице Республики Коми.

Около трапа стоит серьёзная женщина и следит, чтобы никто из вышедших на перрон не снимал здание аэропорта. Возможно, вы думаете, что тут какой-то особый секретный аэропорт построен, но нет. Обычное старое советское здание небольшого регионального аэропорта, где даже нет зала прилёта. Почему его нельзя снимать, непонятно. В Шереметьево или Пулково снимай сколько хочешь, по крайней мере, никогда не было проблем, а вот в Воркуте всё строго. Но, возможно, этой женщине просто скучно. Самолёт прилетает сюда несколько раз в неделю, а возможностей почувствовать власть не так много – надо успеть покомандовать, пока редкие пассажиры не разбежались.

Как это часто бывает в крохотных российских аэропортах, пассажиров просто выкидывают за забор. Первое, чем встречает город – это разбитые дороги, серость и старенький вертолёт Ми-4 с надписью «Аэрофлот» на постаменте.

У входа в аэропорт курит сотрудник полиции – необычно, но около здания совсем нет таксистов. Если вдруг захотите посетить эти суровые места, то такси надо заказывать заранее.

С отелями тоже не всё так просто. «Букинг» предложил мне две гостиницы – «Воркута» и «Горняк». Обычные советские гостиницы с лёгким евроремонтом из 90-х. Сейчас вообще необычно видеть односпальные кровати у стенок и крохотные санузлы. Номера повышенной комфортности, которые тут, опять же, на советский манер зовутся «люксами» – это скорее элитные квартиры с пёстрой китайской мебелью, на которую даже смотреть грустно. Я забронировал номер в «Горняке», но оказалось, что гостиница закрыта. Мне позвонили оттуда и любезно предложили снять двухкомнатную квартиру прямо в центре города. Сложно было отказаться, тем более вид из квартиры был прямо на дедушку Ленина.


Начать рассказ про Воркуту надо с истории. Как вообще вышло, что люди пришли на эти земли?

Воркута расположена в 150 км к северу от полярного круга, в зоне вечной мерзлоты. Здесь отвратительный климат – холодный и влажный, с вечно пасмурным небом – и до наступления советской власти никаких населённых пунктов в округе не было. Может быть, какие-то стоянки коренных народов, и всё.

Хотя уголь в этих краях находили ещё в первой половине XIX века, промышленное вторжение началось намного позже, уже при советской власти. Царское правительство, скорее всего, не видело смысла в добыче угля за полярным кругом, а у частных заводчиков не нашлось столько денег. Зато у СССР был неиссякаемый источник бесплатного труда – рабы-зеки! Именно заключённые обеспечивали бурный рост молодой советской промышленности. Собственно, благодаря ГУЛАГу существование Воркуты с её системой шахт и стало возможным.

В 1924 году российский геолог Александр Чернов предсказал существование Печорского угольного бассейна, а в 1930-м его сын Георгий Чернов нашёл высококалорийные коксующиеся угли на берегах реки Воркуты. Последний и считается первооткрывателем Воркутского месторождения.

Летом 1931 года в район нынешней Воркуты по реке сплавили 43 человека из Ухто-Печорского треста – хозяйственного управления Ухтпечлага. Тогда и началось строительство посёлка Рудник, ставшего впоследствии Воркутой. Первые 30 лет город и шахты строили исключительно зеки. Десятки и сотни тысяч из них погибли.

«В мае 1931 года сюда, к Воркутскому месторождению, дошла партия из 43 политзаключенных Ухто-Печорского исправительно-трудового лагеря. «Все с 58-й статьей УК РСФСР [контрреволюционная деятельность]. Идут без охраны. Их задача — просчитать запасы углей и начать строительство первой шахты», — рассказывает главный эксперт по истории ГУЛАГа в Воркуте Ирина Витман. С зимовки этих 43 заключенных в районе нового месторождения и начался город Воркута. Его исторический центр — поселок Рудник.

По словам Витман, после первой партии заключенных из Ухты следующий этап пришел к месторождению «через Камень (так раньше называли Уральский хребет) из Обдорска (сейчас Салехард)». Их было уже 3,7 тыс. человек. Практически никто, за исключением 54 человек, не смог дожить до весны. Но кто тогда считался с этим? Потом пригнали еще 5 тыс. заключенных, еще и еще. Первые 30 лет Воркута отстраивалась силами заключенных. С конца 1930-х и до самой смерти Иосифа Сталина в 1953 году в Воркуте был расположен Воркутлаг — один из крупнейших лагерей ГУЛАГа.

Через него прошли многие известные в СССР люди. В их числе маршал Константин Рокоссовский, которого по личному ходатайству перед Сталиным маршала Семена Тимошенко освободили в марте 1940 года. «Точных данных нет, но приблизительно через воркутинские лагеря прошли 2 млн человек, около 200 тыс. из них остались здесь лежать в земле. Первоначально просто в ямы сбрасывали и под снег. Только потом разрешили закапывать и хотя бы таблички с номером заключенного ставить», — рассказывает Витман».

Znak.com

В 1938 году Ухтпечлаг был упразднён, но на его базе появилось несколько новых лагерей, в частности Воркутлаг, заключённые которого в основном и занимались строительством шахт и добычей угля. Кроме того, в 1948-м был организован Речлаг для «политических», которые тоже работали в этой системе. В 1938 году также был создан Севжелдорлаг – из названия понятно, что его заключённые в основном строили железные дороги на севере РСФСР, в частности ветку из Кожвы в Воркуту. В 1941 году на строительстве Северо-Печорской железной дороги работало до 85 тысяч зеков, многие из них там и полегли. Пути строили со страшной скоростью: в сутки прокладывали 1,9 км. Пишут, что для того, чтобы достроить дорогу, в Коми пришлось перебросить конструкции строившегося в Москве Дворца Советов, а также один из мостов через канал Москва – Волга.

В июне 1953-го в Речлаге началась забастовка заключённых. В СССР и России принято называть её «Воркутинским восстанием», но этот термин неверен. Никакого восстания там не было. Зеки обрадовались смерти Сталина и надеялись на амнистию, но под неё попали в основном уголовники и те, у кого были небольшие сроки. А в Речлаге, как я уже говорил, были в основном «политические», и большинство с серьёзными сроками. Методы борьбы с подобной несправедливостью они тоже избрали политические – митинги, отказы выходить на работу и подчиняться другим требованиям администрации. Никакое оружие они использовать не собирались, да его у них и не было, так что в Call of Duty всё выдумали. Например, горняки стали выпускать на поверхность пустые вагонетки с лозунгами, призывающими к амнистии. Интересно, кстати, не тогда ли появилась фраза «гнать порожняк»?

Спустя почти два месяца протестов МВД СССР разрешило ввести ряд льгот для всех заключённых Речлага, в том числе 9-часовой рабочий день, право на переписку и свидания с родственниками и даже на перевод заработанных денег семьям.

Но это уже не помогло: к концу июля более 15,6 тыс. заключённых отказались выходить на работу. Когда в Речлаг приехал замминистра внутренних дел СССР генерал Масленников, в лагере началась фильтрация зеков на благонадёжных и организаторов и участников забастовки. Многие заключённые согласились прекратить забастовку и вышли на работу, но отделение №10 продолжало протестовать. В итоге 1 августа офицеры МВД расстреляли зеков этого отделения из пулемётов. По официальным данным, было убито 53 человека (сами зеки говорили о более 70 погибших), несколько десятков ранено. 1192 заключённых получили новые длительные сроки как организаторы и участники «саботажа».

Но у акции был и положительный эффект: во-первых, было упразднено Особое совещание при НКВД СССР – карательный орган, который мог без суда приговаривать людей к любым наказаниям, вплоть до расстрела. Во-вторых, начался массовый пересмотр дел политзаключённых. В-третьих, комбинат «Воркутауголь» передали из ведения МВД СССР в ведение министерства угольной промышленности.

После закрытия ГУЛАГа в 1960 году тут остались учреждения системы МВД, но рабочих рук уже не хватало. Встал вопрос – что делать дальше?

В 1960 году вступил в силу указ президиума Верховного совета СССР «Об упорядочении льгот для лиц, работающих в районах Крайнего Севера и местностях, приравненных к районам Крайнего Севера», который, как я понял, и обеспечил Воркуте приток рабочих рук в последующие три десятилетия. Благодаря «северным надбавкам» (они же «полярки») тут можно было очень хорошо заработать. Например, местный житель Владимир Тищенко рассказывает, что в 70-е он даже без надбавок получал 600-800 рублей в месяц, а «мужики летали на выходные в Москву пиво пить». Билет на самолёт тогда стоил 50 рублей.

Воркута и воркутинцы отлично себя чувствовали до распада СССР, когда в стране встали металлургические заводы, и уголь перестал быть нужен в таком количестве. В 1994 году закрылась шахта «Хальмер-Ю», где уголь было добывать сложнее всего. К 1997-му были остановлены ещё три – «Промышленная», «Юнь-Яга», «Южная». В 1998-м – «Юр-Шор». В 2003-м – «Октябрьская». В 2009-м – «Аяч-Яга». Ещё две шахты – «Центральная» и «Северная» – взорвались в 1998 и 2016 годах соответственно. Погибли в общей сложности 63 человека. В результате из 13 доставшихся в наследство России шахт до наших дней дожило только 4. Оставшиеся без работы люди повалили на юг.

Когда человек видит фотографии Воркуты и соседних посёлков, он хватается за голову и восклицает: «Как же так! До чего довели страну!» И вот здесь важно понимать контекст.

Разруху сложно оправдывать. Пустые дома и целые кварталы, в которых раньше жили люди, закрытые навсегда магазины, поросшие кустарником и травой дорожки, по которым больше никто не ходит, брошенные шахты… Всё это напоминает кадры из фильмов про постапокалипсис или декорации к какой-нибудь компьютерной игре.

Чтобы понимать, что стало причиной смерти Воркуты, надо вернуться на 80 лет назад, когда началось активное освоение этих земель. Роскошные дворцы домов культуры, улицы и проспекты с нарядными домами, дороги, школы и детские сады строились тут изначально руками заключённых. Чудо Воркуты, как и многих других советских проектов, стоит буквально на костях. И сегодня, когда кто-то вздыхает и говорит: «Вот раньше как было замечательно!» – вздыхает так не от большого ума. Потому что всегда нужно помнить цену, которую пришлось заплатить за эти чудеса.

В позднесоветское время Воркута тоже продолжала работать, потому что над эффективностью никто особо не заморачивался. Плановая экономика позволяла себе любые эксперименты – я не думаю, что стоит сейчас отвлекаться на очередное объяснение, почему это было неэффективно и почему в итоге всё это закончилось.

Сегодня оказалось, что просто не нужно столько угля. Кто-то ехидно говорит, что вот, мол, рыночек порешал. Ну да, рыночек порешал, что миллионы тонн угля Родине больше не нужны. Даже существующие шахты сейчас работают не в полную мощность.

Главным предприятием города является «Воркутауголь», которая с 2003 года принадлежит «Северстали». В Воркуте и вокруг неё компания управляет четырьмя шахтами («Воргашорская», «Воркутинская», «Заполярная» и «Комсомольская»), угольным разрезом «Юньягинский», обогатительной фабрикой «Печорская», Воркутинским механическим заводом и Воркутинским транспортным предприятием.

На конец 2019 года в системе «Воркутауголь» работали 6033 человека. По данным самой компании, «Воркутинский геолого-промышленный район располагает самыми большими в Европе запасами угля (порядка 4 млрд. тонн) и обладает высоким промышленным потенциалом». Наверное, единственный сценарий, при котором Воркута не вымрет совсем – если эти запасы начнут разрабатывать.

Но добывать уголь в Печорском бассейне в «классических» подземных шахтах слишком дорого. Добыча открытым способом намного выгоднее, но с 2000 года, когда начал работу разрез «Юньягинский», новых объектов близ Воркуты не возникло. Кроме того, появление других разрезов может окончательно угробить экологию района. Допустим, экология вряд ли интересует горнопромышленников, но они вполне могут покинуть Воркуту, когда добыча угля станет нерентабельной. И если они уйдут, отток жителей лишь ускорится.

Помимо того, что слишком дорого и опасно добывать уголь в таких условиях, новые технологии и автоматизация производства позволяют сократить количество людей, задействованных в добыче. Кроме того, изменился рынок труда. Если раньше можно было заманивать сюда людей или пригонять силой, то сегодня у них гораздо больше возможностей заработать. А платить тут приходится раза в 2 больше, чем даже в Москве и Питере, что делает добычу угля ещё менее рентабельной.

Зато в последние годы вместо россиян в Воркуту на работу едут мигранты-иностранцы. Например, к концу 2018 года на миграционном учёте здесь состоял 2101 человек, периодически появляются сообщения о нелегалах.


01. Когда самолёт пересекает полярный круг, начинаешь понимать, что люди здесь жить не могут. Бесконечные болота, реки, полное отсутствие деревьев, очень низкие облака – всё это выглядит как другая планета. Кого-то завораживают такие пейзажи. Я знаю людей, кто влюбляется в Север и остаётся здесь, но мне всё-таки ближе средняя полоса. Лето в этих местах длится всего пару месяцев, к концу сентября уже появляется снег, и лежит он до мая. Коротким периодом тепла природа тоже не даёт насладиться, потому что на смену метелям приходят рои мошки и комаров.


02. Выходя из аэропорта, сразу понимаешь, что прилетел на край света.


03. Стела с названием города. Ходит легенда, что художник, когда её придумывал, вдохновился бутылкой водки, стоявшей у него на столе. Не знаю, так ли это, но местные пейзажи действительно провоцируют мысли об алкоголе. Очень символично, что буквы в слове «город» начали осыпаться...


04. Местный следственный изолятор, а около него заброшенный лагерный барак. Новая зона, старая зона – в этих местах почти ничего не меняется.


05. Через реку Воркута перекинут старый ржавый мост. На левом берегу – посёлок Рудник, откуда, собственно, и начиналась Воркута.


06. Мост в аварийном состоянии, но местные выпилили в решётке несколько прутьев и продолжают по нему ходить. В Воркуте вообще быстро привыкаешь к заброшкам и на второй день перестаёшь обращать на них внимание.


07. Посёлок был основан в августе 1931-го как ОЛП «Рудник» и был первым населённым пунктом на реке Воркута. Сейчас всё полностью заброшено. Раньше тут был на удивление богатый для этих мест архитектурный ансамбль – сейчас всё поросло кустарником и нетипичными для этих мест деревьями. Кто-то восхищается этими дворцами: мол, вот как раньше строили! Здесь надо понимать, что всю эту красоту строили заключённые Ухтпечлага (с 1938 года – Воркутлага).


Вот так Рудник выглядел в 56-м году. Сейчас остались только каменные здания. Деревянные бараки и постройки разобрали. Всё-таки дерево для этих мест – материал ценный, и оставлять его гнить в тундре слишком расточительно.


1958 год


08. Трудно смотреть на всю эту роскошь, построенную на костях, которая сейчас никому не нужна. Людей начали переселять из Рудника, который был окраиной Воркуты, в 90-х, и окончательно он опустел где-то в начале нулевых. Главной проблемой района стало его расположение на другом берегу реки и отсутствие автомобильного моста. Жить там было совсем неудобно, и он стал первой жертвой схлопывания Воркуты.


09. Внутри всё разрушено уже.


10. Раньше это был НИИ «Полярноуралгеология».


11.


12. А это памятник полякам – жертвам воркутинских лагерей. Его установили в 1997-м. Таких крестов несколько, один ещё стоит около входа в шахту «Воркутинская». На нём табличка: «Пусть из coстраданий поляков и русских в лагерях ГУЛАГа вырастет взаимопонимание и дружба наших народов». По архивным данным, численность поляков – заключённых лагерей воркутинского региона составляла в разные годы от 526 (по состоянию на 01.01.1944) до 2960 (по состоянию на 01.01.1952). Поляки регулярно приезжают сюда и ухаживают за монументами.


13. Это памятник, который установили на месте первой шахты. Если поляки готовы ехать за тысячи километров и ухаживать за своими монументами, то мы на свой памятник забили. Он просто сгнил и превратился в груду бетона и арматуры.


14. А теперь давайте посмотрим на центр Воркуты. Одно из самый роскошных зданий – горный техникум. Тут же у нас шахтёр со спутником. Видимо, он должен напоминать, что уголь нужен для выплавки стали, а без стали спутники не полетят. Так сказать, показать народу конечный продукт! Сейчас, конечно, логичнее показывать не спутники, а яхты и дворцы тех, кто контролирует шахты и металлургические заводы.


15. Огромный дворец пионеров. Центральные улицы застраивались в стиле классицизма ленинградской школой архитекторов в 50-е годы.


16. Позже появились родненькие хрущёвочки. Сейчас, чтобы было немного веселее, их покрасили в пёстрые цвета и повесили баннеры с картинами русских художников. Стало ли веселее? Не уверен.


17. Гостиница «Воркута»


18. Советские лозунги. Богатства недр – Родине! Больше угля – тоже Родине! Здоровье и жизнь – Родине! Взамен Родина тебе предложит пенсию, на которую не купишь даже билет на самолёт до Москвы, и весьма туманные перспективы переселения.


Ну вот действительно, что получили люди, которые отдали свою молодость и здоровье этим местам? Что получили дети тех, кто, вдохновившись этими лозунгами, поехал сюда, чтобы дать стране угля? Что получили вдовы и дети погибших в шахтах? Сегодня вдруг оказалось, что ничего этого было не нужно. Что не нужны были эти сталинские дворцы на костях. Не нужны были шахты и рекорды по добыче угля. У государства сегодня нет возможности даже просто переселить людей, которые тут остались. На улице сложно встретить человека, который не хотел бы свалить из этих мест. Но программы переселения не работают, деньги спиздили, на людей забили. Ничего нового.

И здесь я не могу не вспомнить Шпицберген. Два города – наш Баренцбург и норвежский Лонгйир. Оба города, как и Воркута, добывают уголь.

Норвежский Лонгйир красивый и аккуратный. Тут нет лозунгов, пафоса, тут сделано всё для людей.


Норвежцы умудряются кайфовать даже на краю света. Аккуратные домики, любовь к человеку.






А рядом наш Баренцбург – разруха, уродливые панельки и лозунги, плакаты, статуи.


О человеке тут не думают, тут думают об имперском величии и о том, что Родине надо ещё больше угля.


Любой государственный пафос неуместен, пока нет ровного тротуара.



Но вернёмся в Воркуту.

19. В 50-е тут были попытки делать частные дома! Немногие даже остались. Удивительное дело, конечно.


20. Вообще, деревянных домов очень мало сохранилось. Они первые попали под расселение и снос. Раньше было много деревянных построек, но они либо сгорели, либо их разобрали на дрова.


21. Оставшиеся дома тоже продолжают гореть.


22. В центре сохранилось много сталинских зданий.


23.


24. Жилые дома


25.


26. На примере архитектуры хорошо видна деградация. Вот подъезд жилого дома. Обратите внимание на входную группу.


27. А вот офис «Северстали», которая сегодня владеет шахтами и заводами. У богатейшей компании не нашлось 200 000 рублей, чтобы дверь нормальную сделать, не говоря уже о вывеске. Просто изуродовали здание. С другой стороны, это показывает тенденцию: лишний рубль в Воркуту никто не вложит.


28. А вот так выглядят современные остановки:


29. Памятник Кирову


30. Здание телецентра


31. Фонтан около дома шахтёров. Раньше тут была статуя с тремя женщинами, но она куда-то делась.


32. Самый кайф в Воркуте – это обилие оригинальных деталей. Вот где вы ещё найдёте оригинальную деревянную дверь в сталинке? Вот такие двери раньше делали. Ау! «Северсталь», вам там совсем не стыдно? Слабо себе в офис что-то похожее?


33. С советских времён не изменилось и кафе «Лакомка»


34. Но многие здания брошены.


35. Это больше никому не нужно.


36.


37.


38. Остановка


39. Чтобы сделать нормальные остановки или отремонтировать дороги, денег тут нет. Зато мэрия нашла бабло на установку заборов! Пиздец. В городе машин-то толком нет, зачем вам заборы? Вы там совсем?


40. Старый стадион теперь медленно разрушается и скоро совсем сползёт с холма.


41. ТЭЦ


42. Выбросы не очищают, зимой, говорят, снег серый вокруг.


43. Основная застройка Воркуты – это уже хрущёвки. Знакомые всем нам пятиэтажки в различных модификациях.


44.


45. Креатив местных архитекторов! Из панелей собрали дугообразный дом.


46. В Воркуте часто можно встретить сады в окнах. Растения вешают прямо в оконном проёме, а на откосах устанавливают светильники. Зимой создается ощущение, что за окном лето и светит солнце. А как ещё не сойти с ума во время вечного мрака?


47. Улица


48. Давно забытые в Москве ларьки. В Воркуте они всё ещё стоят во дворах, и там всё ещё можно купить всё, от стирального порошка до шоколадки. А если у тебя хорошие отношения с продавцом, то можно и бухла с сигаретами нелегально взять.


49. Над благоустройством дворов тут особо не парятся: всё равно зимой всё в снегу. Если повезло, то двор просто залит асфальтом.


50. Если не повезло, то грязью.


51. Большинство дворов выглядит так:


52. Грязь, парковка и какая-то убогая детская площадка по центру.


53.


54. Жить хочется, но недолго.


55. Это самый центр.


56. Если за зданиями на главной улице ещё как-то ухаживают, то стоит отойти на квартал, как начинается совсем мрак.


57. Двор


58.


59. Школа


60.


61.


62. Ещё интересно, что в Воркуте сохранились старые вывески.


63. Их прямо очень много! Обратите внимание, что вывеска «Оптика» с советских времён всё ещё висит, а новомодное говно уже развалилось.


64. Старые входные группы в магазины. Тоже большая редкость, но тут сохранились.


65.


66. Покорителям Заполярья – слава! Обещали славу, а дали забвение.


67.


68. Набережная обрушилась.


69.


70. Вечером на город опустился туман, и стало совсем жутко.


71.


72.


73. Воркута – это классический моногород, и он очень подвержен любым изменениям. Как только закрылись шахты, сразу не стало работы, и народ встал перед выбором: либо умирать с голоду, либо валить на юг за лучшей жизнью. И здесь возникает другой важный вопрос. А стоит ли спасать Воркуту? Стоит ли как-то развивать её, поддерживать людей, которые тут остались?


Мне кажется, нет. Города как рождаются, так и умирают. Это нормальный процесс. В Воркуте просто нечего делать, кроме как добывать уголь. Это населённые пункты вокруг шахт, а если нет шахт, то не нужны эти населённые пункты.

74. Какой смысл сегодня плакать по домам, в которых некому жить?


Говорят, сегодня Воркуте нужно не больше 20 000 человек. То есть в 10 раз меньше, чем было тут в период расцвета. 20 000 человек – это совсем немного.

И здесь второй вопрос: как должно выглядеть нормальное уменьшение численности населения, чтобы это не превращалось в катастрофу?

75. Во-первых, должен быть понятный план на несколько десятилетий вперёд. Надо понимать, сколько людей должно остаться и где они будут жить. Сегодня, скорее всего, нет необходимости содержать эту россыпь посёлков, которые практически полностью заброшены. Все их жители должны быть переселены в Воркуту, а сами посёлки должны быть снесены. Не думаю, что оставлять в тундре руины – это хорошая идея.


76.