Когда-то, в добрые старые времена конца Советского Союза, когда я был еще «великим шаманом» в нашем хипповом отделе микропроцессорной техники и периодически исполнял «танцы с бубном» вокруг различных ЗРК (зенитно ракетных комплекс), послал меня наш бугор выносить мозг и пытать «электронной культуркой»
работы на наших новейших ЗРК доблестных советских моряков перед походом.Вот тогда-то, в курилке и на вечерних посиделках я и наслушался разных морских баек, историй и притч, на которые морячки-великие мастера!

-------------------------
Капитан 1 ранга Александр Тарасов. До недавнего времени командир бригады дизельных подводных лодок Северного флота. Хищное умное лицо,
голубые глаза, а в них решимость боксера и расчет шахматиста. Ас океанских глубин, душа доброй компании и гроза нерадивого экипажа, любимец женщин и вечный холостяк. Полжизни в прочном корпусе, десятки «автономок», боевые службы в Атлантике и Средиземном море, боевые ордена на парадной тужурке… Его рассказ о последнем походе — это документ истории, и хотелось бы думать, финальная страница«холодной войны» на море.

— Летом 1992 года мне было приказано перегнать новую подводную лодку из Севастополя на Север при чем самым ускоренным порядком. Лодка типа «Варшавянка» только что со стапелей, необкатанная, сырая с неотработанным экипажем. А поход нешуточный — вокруг Европы, через два океана. Приказ есть приказ. Вышли в море, по дороге доучимся. Хорошо еще, что переход открытый — в надводном положении.
Прошли Черное море без замечаний. За Дарданеллами нас сразу же взяли под свой контроль американцы. Для них подводная лодка под Андреевским флагом — вновинку. Прилетели два «Ориона» — самолеты базовой патрульной авиации, стали облетывать, сбрасывать гидроакустические буи. Боцман у меня был бывалый морячина, сразу группу подъема наверх, и не успеет самолет выйти из виража,
а буй-разведчик уже на борту. Вообщем, все как всегда. Но не совсем…

Утром мой офицер-радиоразведчик докладывает мне: так мол и так, с военно-воздушой базы США в Италии Сиганелла стартовал самолет «Орион», направляется для ведения разведки в юго-западную часть Средиземного моря. Возможно, появится в нашем районе.Молодец, разведчик! Через час-другой прилетает обещанный «Орион», вызывает нас по УКВ:
— Рашн сабмарин, рашн сабмарин! Я первый лейтенант Томпсон. Третья эскадрилья противолодочного крыла. Взлетел из Сиганеллы. Буду работать с вами до 16 часов потом уйду на основной аэродром. Счастливого плавания!"

Разведчик мой ушам не верит. Чтобы добыть такую информацию, ему пахать и пахать, а тут все как на блюдечке!
Самолет начинает буеметание, мы вылавливаем чужеземную электронику. Один буй стоит как хороший мерседес. Вобщем, работа идет полным ходом. Вдруг в районе острова Родос под самый вечер самолет выбрасывает огромный черный буй. Подходим поближе — таких не видали. Стали вылавливать, а волна, море разыгралось, никак не поднять.
— Автомат на мостик! — Беру оружие, расстреливаю буй, тот тонет.

Утром снова прилетают, запрашивают: «Рашн сабмарин, вчера мы сбросили вам контейнер с презентами. Почему вы его не подняли?»
Я отвечаю: «По погодным условиям…» Они: «Сегодня море спокойное. Мы сбросим вам новый контейнер. Сейчас будем делать пробный галс».
Не препятствуем. Лет пять назад представить себе такой диалог просто немыслимо. Но времена, действительно, изменились…
«Орион» снижается, заходит с кормы, и вот в пятнадцати метрах над рубкой, над нашими головами проносится эдакая дурында, чуть пилотки не сдувает… Закрылки все выпустил, расшеперился, как утка на воду садится, а потом взмыл на форсаже с ревом и дымом, аж страшно стало.

Спрашивает по радио: «Как пробный галс?». Я: «Очень низко». «Хорошо, пройду метров десять повыше. Где сбросить?»
" В десяти кабельтовых".
Ну, они наши кабельтовы в метры перевели: «О, кей! Сбросим в двух километрах.»

Опять снизились. Видим — летят в воду три здоровенных тюка. Подходим, отрабатывая учения «человек за бортом», поднимаем.В одном — шоколадки, жвачка, леденцы. Во втором — сувениры от экипажа воздушного корабля: нашивки, эмблемы, погоны, все на липучках, и командирская тужурка с орденскими ленточками с личным лейблом «Капитан Грейвс». Это я себе забрал. В третьем мешке — литература.
Никакой порнухи, только спортивные журналы и прайс-листы на потребительские товары. Реклама образа жизни, так сказать…

Ну, леденцы, жевательную резинку матросам по отсекам раздали. Для многих тогда это в новинку было. Боцман потом ругался, отлепляли эту резину отовсюду… Достаем из одного пакета банку растворимого кофе, к ней записка по-русски, четко так выведено, каллиграфическими буквами: «Одна чашка, два ложка». Это они нас, сиволапых, учили, как заваривать кофе. Честно говоря, обиделись все. Но, как положено, поблагодарили за подарки. Ладно, думаю, придется вам показать, что и мы кофе не лаптем хлебаем.

А тут такая ситуация: американские летчики спрашивают, чем они могут нам помочь. Я прошу: «Ребята, дайте мне опасные для нас цели в радиусе десяти миль.» «О, кей!»
Запустили они свой бортовой компьютер, через пять минут сообщают: «Смотрите по пеленгам таким-то опасные для вас цели.» Дистанция, курс, и все, как положено, выдают.
«Спасибо!»

А тут из Москвы шифровка: в таком-то районе Средиземного моря следует американская атомная подводная лодка. И координаты. Нанесли на карту. Прошу летчиков еще раз обозреть для нас судовую обстановку. Они выдают нам тринадцать целей. Спасибо, ребята, приняли.

Но только мы наблюдаем четырнадцать целей! «Как четырнадцать?! Ясно видим тринадцать!». Я им: «Цель №14 по такому-то пеленгу.» У них там наверху легкое замешательство. Запрашивают базу. Оттуда подтверждают «есть такая цель». Но по всем техническим канонам русские не могут «видеть» так далеко. А мы стоим на своем: цель №14 в нашем районе, ищите лучше!" Вобщем, озадачили.

Ладно, ребята, это вам «за одна чашка, два ложка». Будет вам и вторая… Подходим к Гибралтарскому проливу. Дальше нам надо на север поворачивать, домой идти, а я запрашиваю у наших небесных конвоиров погоду на юге, в районе Азорских островов, это влево, вниз и к Африке. Пусть думают, что мы туда идем. За Гибралтаром у американцев смена зон ответственности. Средиземноморские противолодочники должны передать наc атлантическим. И вот на стыке этих двух зон они теряют нас на целые сутки. Заваруха у них там в эфире, разборки: куда подевалась «рашн сабмарин»? Будь мы в подводном положении, я бы от них оторвался в Атлантике как нечего делать. Но мы же премся в режиме «белого парохода». Тут особо не скроешься. Нашли они нас на вторые сутки.

«Рашн сабмарин, готовы продолжить с вами работу.» Валяйте… «Мы будем выставлять вокруг вас барьеры из буев.» «Ну, а мы будем их поднимать». Пошла карусель… Мы для них вроде учебной мыши. Отрабатываются на нас, как хотят. И самое обидное — ни одного нашего флага на тысячи миль окрест. Мы тут одни, во всей Атлантике. Только два самолета над нами кружат: один высоко, другой низко.
Вдруг радисты докладывают — принят сигнал «мэйдэй», международный сигнал бедствия.
— Штурман, записывай координаты!

Сделали прокладку — до гибнущего судна 15 миль, и мы ближе всех. Пошли на помощь. Летчики тоже сигнал приняли, пытаются нас наводить: «Рашн сабмарин, вы идете не тем курсом!». Как не тем?! Штурман, карту!
— Товарищ командир, проверил расчеты — все точно!
Через минуту радио с самолета: «Извините, мы ошиблись. Вы идете правильно!»
Ах, ты одна чашка, два ложка!

Подходим к цели — большая яхта под французским флагом. Экипаж три человека, перегоняют ее в Аргентину какому-то боссу.
У одного перегонщика — деду 54 года — пошла горлом кровь. Вечерело. Море неспокойное. Подходим с наветренной стороны, готовимся высаживать доктора и переводчика с рацией. Яхта беленькая, у нас борт черный, вывалили они кранцы. Кранцы новенькие, еще в целлофане. Я доктору: «Все лекарства, которые будешь вводить, записывать, и все ампулы, пузырьки собрать в пакет.» Мало ли что…
Высадили их на яхту. Больной тяжелый, доктор в напряге, несколько раз на лодку возвращался за лекарствами, книжки листал… Пока он больного лечил, на нас спикировал французский «Атлантик» — противолодочный самолет. Потом с боевого разворота еще раз заходит, запрашивает: «Что делает русская подводная лодка у борта французской яхты?» Ну, французы с яхты сами вышли с ним на связь, все объяснили.

«Сможете продержаться еще полтора часа?» — Спрашивают пилоты. «Сможем.» Через час сорок минут над яхтой зависает португальский вертолет. Спасатель на тросе с четвертой попытки зацепился за мачту и по ней спустился. Зрелище: русская субмарина, французская яхта, португальский вертолет и американские самолеты. Все делаем одно дело: спасаем человеческую жизнь в океане. Застропили больного и на вертолет. Улетели. Через сутки над рубкой завис французский вертолет. «Большое спасибо! Вы были звездой французского телевидения. Наш самолет снимал вас сверху. Передача прошла по всем каналам!»Я за голову схватился: мама родная! Начальство нас заколебает теперь. И точно, как пошли запросы из Москвы — что давали да как давали, какие слова говорили, какие
лекарства вводили… Двое суток выясняли. Пришли на Север. Думал, с наручниками встретят. Слава Богу, не наказали.

А больной француз поправился. Нашего доктора правительство Франции пригласило в Париж. За государственный счет. Да Москва не отпустила. Столько препон нагородили, что частное лицо может выезжать в другую страну только по приглашению частного лица, а не правительства… Так и заморочили это дело. Ну, да не в том толк. Главное человека спасли и сами домой вернулись.
Так хотелось бы, чтобы эта благостная история стала финальной чертой многолетней «холодной войны» в мировом океане. Увы, это всего лишь эпизод со счастливой концовкой. Пока американские атомарины пасутся в российских полигонах, рано ставить точку в хронике боевых донесений из морских глубин.
-----------
P.S.Вот такая история про русских подводников-простых и скромных работяг, постоянно рискующих своими жизнями ради мира и спокойствия на этом маленьком шарике...