На Россию и Китай приходится две трети строящихся и запланированных АЭС в мире. Запад планирует потеснить геополитических конкурентов малыми модульными реакторами (ММР).

Но эксперты считают, что традиционные реакторы и ММР — не конкуренты. Просто у Запада нет обкатанного реактора большой мощности по разумной цене, полагают они. Прогадили атомные полимеры, да уж.

«Россия и Китай наращивают масштабное присутствие на рынке ядерной энергетики. На эти страны приходится почти 70% реакторов, которые строятся или планируются», — пишет японское агентство Nikkei. Оно отмечает, что после катастрофы в Фукусиме в 2011 году США, Япония и Европа поставили атомные проекты на паузу, что привело к стагнации развития атомной энергетики в этих странах.

По данным Информационного центра электрической энергии Японии, к январю 2022 года по всему миру строилось или планировалось 110 ядерных реакторов. 76 из них относятся к компаниям России или Китая, из которых чуть менее половины, 33, появятся вне этих стран.

«На конец 2022 года в портфель проектов сооружения АЭС за рубежом госкорпорации „Росатом“ (с учетом портфеля АО „Атомэнергопром“) входило 34 энергоблока в 11 странах мира, из них 23 энергоблока в восьми странах находились на стадии сооружения», — сообщало в годовой отчетности «Атомэнергопром». Портфель на весь жизненный цикл проектов компания, входящая в «Росатом», оценивала в $ 200,8 млрд.

Nikkei отмечает, что несмотря на оппозицию Европы и США, Россия продолжает поддерживать свое влияние в ядерной энергетике по всему миру. Пример — активные работы в Турции и Египте и активная поддержка Венгрией строительства новых энергоблоков на АЭС «Пакш».

«Многие развивающиеся страны положительно относятся к России», — сказал Кацпер Шулеки из Норвежского института международных отношений британскому научному журналу Nature Energy.

Как отмечает Nikkei, Китай активно продвигает свои интересы в Пакистане и Аргентине.

«США, Япония и Европа надеются наверстать упущенное с помощью малых модульных реакторов (ММР), считающихся технологией четвертого поколения. ММР относительно небольшие, с мощностью 300 мегаватт или меньше. Они считаются очень безопасными, потому что предназначены для более легкого охлаждения ядерного топлива в случае аварии», — продолжает японское агентство.

Один из примеров: совместное предприятие General Electric и Hitachi и американская NuScale Power планируют к концу десятилетия построить первые ММР. Westinghouse, в свою очередь, ожидает, что запустит в 2033 году свой малый модульный вариант AP1000 — АР300.

Белый дом активно поддерживает проекты малых модульных реакторов и активно продвигает еще необкатанные на практике проекты в Польше, Румынии, Таиланде и на Филиппинах.

«В атомной энергетике, как и в любой развитой отрасли экономики, не может появиться „чудо-оружия“, обладающего одними достоинствами и лишенного недостатков. Малые модульные реакторы — не исключение», — говорит директор «АтомИнфо-Центра» Александр Уваров. Он напоминает, что предыдущим «чудом», якобы призванным вывести мирный атом на новый уровень эффективности и безопасности, был проект реактора AP-1000 от Westinghouse.

«Лет 20 назад американцы рассчитывали в одном только Китае построить сотню (!) блоков с AP-1000. Реальный результат на сегодня — четыре блока в Китае и один в США. Это, кстати, даёт нам косвенный ответ на вопрос о способности западных компаний конкурировать с атомщиками из России и КНР», — говорит эксперт.

Независимый промышленный эксперт Максим Худалов отмечает, что реакторы малой мощности требуют более высокой степени обогащения топлива, а с учётом проигрыша западной технологии обогащения урана технологиям, используемым в России, ставка на малые реакторы вряд ли может иметь стратегический успех.

В то же время, замечает ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов, в атомной энергетике важно обеспечить безопасность при строительстве и последующей эксплуатации, и если малые реакторы будут отвечать этим условиям, то они могут получить широкое распространение.

«Важным вопросом является также стоимость малых реакторов — если удастся найти решение и по этому вопросу, это будет говорить в их пользу», — говорит Дмитрий Баранов.

АЭС — недешевое удовольствие. Например, строительство турецкой станции «Аккую» из четырех блоков мощностью 1200 МВт каждый оценивают в $ 20 млрд. В Польше говорят о том, что энергоблок BWRX-300 в 300 МВт обойдется в $ 1,1 млрд, а АЭС NuScale из шести модулей по 77 МВт — в $ 1,5−2 млрд. Примерно это соответствует по соотношению «цена — мощность» обычным АЭС. Однако ни одного BWRX-300 и модуля NuScale еще не построили в принципе. Например, первый BWRX-300 должен появиться в Канаде в 2028 году и только тогда будет понятна себестоимость проекта.

«Также малые реакторы могут быть лучше приняты общественностью, в отличие от традиционных реакторов», — продолжает ведущий эксперт УК «Финам Менеджмент». Если малые реакторы можно будет устанавливать практически в любом месте, а их эксплуатация и обслуживание станет дешевле и проще, то они могут получить широкое распространение, полагает Дмитрий Баранов.

«В России принято, что малые реакторы — нишевый продукт. Например, такие реакторы могут подойти для удалённых регионов или могут быть востребованы так называемыми странами-новичками, то есть странами, не имеющими АЭС», — говорит директор «АтомИнфо-Центра» Александр Уваров.

Он отмечает, что «Росатому» уже есть что предложить. На выставке «Евразия — наш дом» глава «Росатома» Алексей Лихачев рассказал премьер-министру Армении Николу Пашиняну о том, что Киргизия заказывает проект малого реактора мощностью 65 МВт.

«Мы строим у себя. Можно набирать модулями с шагом в 65 МВт», — сказал глава российской госкорпорации.

Александр Уваров отмечает, что у «Росатома» есть РИТМ, Шельф, а ранее также рассматривался как экспортный и проект СВБР-100.

«Все эти проекты появились не сегодня, поэтому можно сказать, что „Росатом“ уже начал продвигать малые реакторы на рынках», — говорит директор «АтомИнфо-Центра».

Вместе с тем, замечает он, американцы говорят о конкуренции больших и малых реакторов, но это искусственный конфликт.

«Как только у американских фирм появится „обкатанный“ на практике без участия китайцев проект реактора большой мощности по разумной цене, они тут же перестанут говорить о конкуренции с ММР», — считает Александр Уваров.

Косвенным примером может быть Польша, где еще нет ни одной АЭС. Еще в феврале глава PKN Orlen Даниэль Обайтек заявил об амбициозных планах построить к 2038 году в стране 76 малых модульных реакторов BWRX-300. При этом основными атомными проектами в Польше продолжают оставаться две крупные атомные электростанции с шестью реакторами общей мощностью 6−9 ГВт.