Генеральная Ассамблея ООН в среду, 16 декабря, большинством голосов приняла российскую резолюцию «О недопустимости героизации нацизма». С положениями документа согласились 130 государств. 51 страна, воздержавшись, не выразила никакого мнения, и лишь США с Украиной высказались против.

Спецкор ФАН Альгис Микульскис попытался понять, чем руководствовались те, кто не имел твердой позиции, и те, кто посчитал, что героизировать нацизм — можно.

Казалось бы, на все вопросы, касающиеся нацизма, исчерпывающе ответили обвинители и судьи Международного военного трибунала в Нюрнберге. В 1945 году Национал-социалистическая партия Германии, равно как и ее порождения в виде СС, СД, СА и Гестапо, были признаны преступными организациями, наиболее «отличившиеся» их руководители повешены, а принципы, выработанные в ходе судебных заседаний, стали общепризнанными постулатами международного права.

То есть приговор, вынесенный победителями нацизму, — окончательный и обжалованию не подлежит? По идее, да. А на практике?

А на практике — Генеральная Ассамблея ООН с 2005 года регулярно принимает резолюции «О недопустимости определенных видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма». Причем, с 2013-го официальная формулировка этих резолюций включила в себя пункт о «Борьбе с героизацией нацизма…»

Этот факт говорит о том, что «нацистский вопрос» в мире до сих пор не закрыт, а оставшиеся в живых ветераны подразделений ОУН-УПА (экстремистская организация, запрещенная в РФ), батальона «Нахтигаль», дивизии «Галичина» и прочих национальных формирований «Ваффен-СС» продолжают торжественно маршировать по улицам Киева, Львова, Таллина, Риги… И никакие резолюции им не указ.

Тем не менее, 16 декабря очередной документ, призывающий мировое сообщество к борьбе с этой заразой, снова был принят. И снова одним из противников его принятия стали США, ни разу, к слову, не голосовавшие «за» со времен самой первой подобной резолюции. Вот такой парадокс!

Государство-участник антигитлеровской коалиции, в преддверии каждого Дня Победы приписывающее себе едва ли ни решающую роль в разгроме общего врага, на протяжении 16 лет выступает против призывов не превращать нацистов в «романтических героев». И полбеды, если бы США активно не потворствовали потомкам своих бывших противников, устраивающим факельные шествия и разбивающим памятники советским бойцам в городах той же Украины.

Трогательная забота американцев об ультраправых на постсоветском пространстве понятна: иметь под рукой свору мотивированных, обученных и жестоких псов, готовых в любой момент броситься на Россию, — очень удобно. Потому что, в «случае чего», они позволят в разы сократить хозяевам собственные потери. Так что характерное отношение к этим резолюциям ООН — лишь часть антироссийской стратегии США.

Второй страной, проголосовавшей против, как нетрудно догадаться, стала Украина. Причем голосовать именно так, как неизменно голосуют США, представители Киева в ООН стали с 2014 года — года, когда все в их стране пошло вразнос, а нацбаты пошиба «Азова» и «Айдара» начали убивать жителей Донбасса, нисколько не стесняясь откровенно нацистской символики на своих знаменах.

Политолог Сергей Веселовский уверен, что процессы, приведшие к реабилитации Украиной самых радикальных форм национализма, начались задолго до всех Майданов.

«Они исподволь, с 1991 года, шли к созданию того самого нацистского государства, которое было воспето Донцовым, по чьим лекалам действовали Бандера, Мельник и Шухевич, — заявил эксперт. — В 2014 году на Украине произошел государственный переворот, и победили как раз те, кто считает себя прямыми наследниками дела Бандеры. То есть, фактически, Украина сегодня — это нацистское, националистическое государство, такой «карликовый рейх», который делает все, чтобы продолжать дело Адольфа Гитлера».

Никакого удивления у Веселовского не вызвали и результаты голосования по резолюции.

«Относительно Украины никаких сомнений нет, как нет сомнений и относительно тех стран-колоний, которые воздержались… Все логично и понятно: Украина будет стоять на этих позициях до тех пор, пока власть в стране опирается на штыки бандеровцев, вот и все», — констатировал политолог.

По-моему, исчерпывающе. Хотя, я бы добавил, что на Западенщине подобные настроения зрели отнюдь не с 1991 года, а с гораздо более ранних времен. Год распада СССР стал просто отправной точкой, с которой идеи, до того бродившие в головах галичанских и волынских хуторян, стали превращаться в «национальную идею Украины», не позволяющую остаткам страны осуждать всеми признанных военных преступников.

Впрочем, позиции США и Украины можно, не принимая, понять. Видимо, они просто физически не способны согласиться ни с чем, что исходит с российской стороны… Этакое «назло мамке уши отморожу» в общемировом контексте. А вот понять тех, кто воздержался, да еще и имея «в активе» сомнительный опыт союзнических отношений с Гитлером — уже сложнее.

«Рыльце-то в пушку» — у многих: Болгария, Финляндия, Румыния, Венгрия, Италия, Испания… Все успели отметиться в боях на территории СССР, и на каждой из этих стран — кровь невинных. Но вот поди ж ты — «воздержались» … С одной стороны, вроде как и не одобряют, а с другой — вроде как и наоборот.

Впрочем, не все, живущие в государствах-«воздержантах», согласны с такой позицией. Например, депутат латвийского Сейма Янис Урбанович хоть и считает, что тема войны и нацизма для Латвии крайне сложна, но при этом откровенно недоумевает от действий своего МИДа:

«Хорошая резолюция, но для Латвии это очень больной вопрос. В Красной Армии латышей служило меньше, чем в Вермахте. Война прошла по нашей земле несколько раз большим катком, и у нас случалось так, что брат воевал с братом. Это очень большая беда для нашего маленького народа, — признался политик. — Я не знаю, почему наш МИД выбрал тактику самоустранения от осуждения нацизма в ситуации, когда сталинизм осуждается очень бурно. Мне не кажется это правильным ходом и я не могу сказать, чем руководствовались наши представители в ООН. Я не согласен с позицией моей страны…»

И последнее. Германия тоже воздержалась. И этот факт — за гранью добра, зла и вообще хоть какого-то понимания.