Время действия: январь 1990 года.

Выходной день. Валяюсь на диване, смотрю телевизор. Телефонный звонок. Снимаю трубку:

—Сегодня едешь в рейс. Явка в 19 часов, — железный голос нарядчика бодрит, но я всё-таки пытаюсь отказаться:
—Не могу. Я на выходном. У меня гости, — нагло вру насчёт гостей.
—Приказ начальника депо не обсуждается! — кричит нарядчик и бросает трубку.
Время 18-00. Через час — предрейсовая планёрка. Сгребаю в сумку всё необходимое, выбегаю на улицу, ловлю такси.

—Что за срочность? — врываюсь к инструктору. — Кроме меня ехать некому, что ли?
—Успокойся и выслушай! — инструктор жестом показывает на стул. — На улице тридцать градусов мороза. По прогнозам синоптиков ночью будет до сорока. Поездка предстоит нелёгкая. В бригаде — одни первогодки. Начальник поезда — молодая девчонка после института. В такой мороз они все вагоны заморозят вместе с пассажирами. Ты поедешь освобожденным истопником!
—Я что, ишак, все вагоны в одну харю отапливать? — моей злости нет предела.

—Не ори! Ты будешь только помогать молодым проводникам! И вообще, кончай бузить! Это приказ руководства! — инструктор взглядом дает понять, что разговор окончен.
… Штабной вагон встречает меня ужасным холодом. Начальница сидит, укутавшись тремя одеялами, и пьёт быстро остывающий чай.

—Что сидишь, как неживая? Вагон скоро инеем покроется, а ты бездействуешь! — вместо приветствия кричу на молодую бригадиршу.
—Я топить котлы не умею, а проводница испугалась мороза и сбежала! — девушка чуть не плачет.
—Так. Понятно. Срочно собирай всю бригаду в штабном вагоне!
—Зачем?
—Я речь толкать буду!

Господи! Кого назначили в эту поездку? Восемнадцатилетние девчонки, уже чумазые от угля и слёз.

—Нюни не распускать! Быстро умываться и встречать пассажиров на перроне! — принимаю на себя командование бригадой.
—Там холодно! — дрожащим голосом пищит самая маленькая проводница.
—Кто не хочет работать, отправляйтесь к инструктору! Остальные — по вагонам! И не дрейфить! Не боги горшки обжигают! Справимся!

… Иду по вагонам. В топках полно шлака, уголёк еле теплится. Пассажиры сидят в своих купе, прижавшись друг к другу. Помогаю проводницам вычистить котлы и снова растопить топки. Через час опять иду по составу. Трубы отопления начинают нагреваться. Наиболее нетерпеливые пассажиры предъявляют претензии к проводницам, не стесняясь оскорблений. Защищаю девчонок, пытаюсь успокоить людей. Бесполезно. Книга отзывов заполняется жалобами на холод в вагонах.

В полночь снова совершаю рейд по поезду. Несчастные мои девчонки! Чёрные от угля, с цыпками на руках, уставшие до изнеможения, они продолжают воевать с котлами и пассажирами. Но в вагонах всё-таки становится теплее. Ноги уже не мёрзнут. Молодцы девчата! Крепитесь: впереди ещё целая ночь.

Крупная узловая станция. Стоянка поезда тридцать минут. Выхожу на платформу. Жгучий мороз сразу прихватывает уши и кончик носа. Чтобы как-то согреться, беру лом и начинаю отбивать лёд с подвагонных тележек. Спрашиваю осмотрщика:

—Какая температура?
—Тридцать семь градусов мороза! — бодро отвечает вагонник.

Кричу девчатам, вышедшим на улицу:

—Не стоять! Двигаться! Берите ломы и долбите лёд! Вам надо греться!

На корточках, на коленках, сидя, лёжа, стоя, проводницы воюют с ломом и со льдом.

Едем дальше. Девчонки валятся с ног, засыпают на ходу. Даю отбой на три часа. Ровно столько времени поезд будет тащиться до следующей станции. Сам поддерживаю огонь в топках. 12 вагонов — 12 котлов. Три часа пролетают как одно мгновение. Бужу проводниц. Начинаются капризы, слёзы, крики, отказы от работы. А где молодая начальница поезда? Спокойно спит в своем купе.

—Что ты дрыхнешь, как медведица в берлоге? — я бесцеремонно стаскиваю с неё одеяло. — Твои девочки вкалывают, как прокажённые, а ты спишь! Совести в тебе нет ни грамма!
—Не хочу работать! Устала я, мне плохо! — плачет начальница.
—Ты зачем пришла на железную дорогу? За романтикой или за большими деньгами?
—За большими деньгами!
—Запомни, красавица! Большие деньги зарабатываются тяжёлым трудом. Подъём! Дуй по составу и проверь свою бригаду! Девчата совсем расклеились!

Что-то бормоча себе под нос, юная начальница исчезает в соседнем вагоне.

Конечная станция. Таёжный посёлок. Мороз и солнце — день чудесный! Молодость побеждает усталость. Девчата весело щебечут, как-будто и не было бессонной ночи. В вагонах — тепло. В титанах — кипяток. Борьба с сильным морозом закончилась. Проводницы одержали первую в своей жизни победу. Победу над собой, над стихией, над собственной боязнью.

Мы возвращаемся домой. За окном всего двадцать градусов мороза.

—Почти лето! — шутят девчонки, окружив меня в штабном вагоне.

Можно чуть-чуть расслабиться. Пассажиров немного, трубы отопления горячие. Мы вспоминаем трудную ночь и с улыбкой рассказываем друг другу о том, что с нами происходило. А ночью было не до смеха. Никто не обращает внимание на начальницу. Она снова спит в своем купе.

Поезд прибывает на первый путь. Нас встречают начальник депо, бригадир слесарей и инструктор.

—Что вы собрались ремонтировать? — удивлённо спрашиваю я.
—Трубы отопления. Вы их, наверное, заморозили, — инструктор, покосившись на проводниц, отправляется по вагонам. Слесари уходят следом.

Убедившись, что все вагоны целы и обмороженных нет, начальник депо подписывает приказ о премировании всех членов бригады, кроме молодой бригадирши. Её снимают с должности начальника поезда и отправляют на другое направление. В следующую поездку девчонки снова едут со мной...