Deepwater Horizon

Вечером 20 апреля 2010 года Джимми Харрелл, 54-летний начальник нефтяной платформы Deepwater Horizon, принимал душ. Подходил к концу напряженный, невероятно сложный проект, по которому начальство безбожно сократило сроки. 20 апреля был завершен последний тест, прямо сейчас внизу запечатывали новую готовенькую скважину на месторождении Макондо.

Бурить было непросто, девять дней работа вообще стояла — думали, что оборудование намертво застряло в шахте. Но прорвались. За любую задержку нефтяников чувст­вительно штрафовали, а за скважину, просверленную в срок, давали огромные премии.

Где еще людям без высшего образования удастся заработать за год шестизначную сумму? Да и работать приходится не на ржавых развалинах, на которых он, Джимми, оттрубил пару десятилетий, прежде чем получил назначение на новенькую Deepwater Horizon. Ребята называли ее «Отель «Хилтон». У каждого персональный санузел, есть спортзал, сауна, кинотеатр. Да, приходится потеть сверхурочно, но зато в каких условиях!

День был действительно непростым для Харрелла. Во-первых, проводили финальные тесты скважины, и все молились, чтобы не было протечек. Во-вторых, в этот самый неподходящий момент British Petroleum прислала на платформу делегацию, которая приехала поздравить нефтяников с семилетием работы без единого инцидента. Харрелл водил начальство по своей впечатляющей высокотехнологичной вотчине, показывал хозяйство — и с облегчением выдохнул, когда в конце дня инженеры объявили, что скважина показывает стабильные результаты. Теперь горячий душ, телевизор, сон…

«Вдруг свет погас, раздался невероятной силы взрыв, затем еще один, — свидетельствовал мистер Харрелл во время допроса об обстоятельствах пожара на Deepwater Horizon. — Все жилые каюты вдоль правого борта были повреждены, включая ту, где я принимал душ».

Харрелл схватил свою одежду. Раздался скрежет, и потолок стал падать ему на голову. Что-то острое вонзилось в глаз. Лихорадочно натянув штаны, начальник Deepwater Horizon дрожащими руками стал разгребать обломки, которые забаррикадировали дверь. Он сумел вылезти из душевой, на ощупь пробрался через свою каюту и оказался в коридоре. Где-то впереди метался луч света от фонарика. Харрелл видел его одним глазом и бросился туда.

Человек с фонариком, помогавший товарищам выбраться из-под обломков, испуганно сказал, что только что по коридору пронесся огненный шар. Ситуация на капитанском мостике явно требовала присутствия Харрелла, и он стал пробираться туда сквозь обломки, пожар и облака газа.

Вопрос о том, насколько в случившемся была виновата команда Deepwater Horizon, решался в ходе подробного расследования. На него нет однозначного ответа. Катастрофа произошла из-за сочетания сразу нескольких факторов: давления по срокам со стороны руководства, очень сложной для бурения пористой породы месторождения Макондо, отказа всех систем экстренного запечатывания скважины, которые оказались неисправны… В тот момент, когда обожженный и наполовину лишившийся зрения Харрелл пробрался на капитанский мостик, там царила полная паника. Сделать уже ничего было нельзя.

Когда люди с капитанского мостика выбрались на верхнюю палубу к спасательным шлюпкам, у них перед глазами предстало инфернальное зрелище. Фонтан пламени гудел в центре, где когда-то была буровая вышка. Шлюпок на своем месте не было. Те, кто выбрался наверх раньше, давно спустили их на воду, так как иначе им грозила опасность быть зажаренными заживо. Кто-то вспомнил, что есть еще запасная надувная лодка. Ее нашли, но не сразу надули в суматохе и чуть не перевернули, когда спускали на воду. Несколько человек к этому времени уже прыгнули в океан с края платформы.

К счастью, неподалеку находился корабль поддержки. Через два часа после начала пожара на верхней палубе «Бэнкстона» сгрудились спасенные с неф­тяной платформы рабочие. Обожженные, раненые, ошеломленные, кто-то в одних только в трусах. Среди спасенных не было одиннадцати человек: они сгорели заживо во время первого взрыва.

Однако настоящий масштаб катастрофы стал понятен только через несколько дней, когда из незапечатанной скважины начала вытекать нефть. Эта утечка стала самой масштабной в истории нефтяной отрасли. Пострадали американские пляжи, флора и фауна Мексиканского залива. Огромный объем нефти опустился на дно и продолжает находиться там, обещая нам непредсказуемые проблемы в будущем.

Дымное лето 2010 года

Температурные аномалии случаются на планете Земля довольно регулярно. Взять хотя бы Малый ледниковый период в XIV–XIX веках или Средневековый климатический оптимум, когда Гренландия была действительно Зеленой страной. Но если раньше человечество считало их наказанием за абстрактные грехи, то теперь у нас достаточно знаний, чтобы составить конкретный список: автомобили, мясная индустрия, слишком активное потребление… Все это аргументированно можно записать в причины грядущего потепления.

Европейской части России, в частности Москве, пришлось пережить массовую панику на тему глобального потепления в 2010 году. Именно тогда был побит абсолютный температурный рекорд в столице России: столбик термо­мет­ра поднялся до 38 °С, что, кстати, совпадает с температурным рекордом Лондона (2003 год), но вызывает лишь снисходительную усмешку у жителей более южных стран.

Однако главным испытанием стала не жара, а густой дым от торфяных пожаров, который окутал Москву в конце июля — начале августа. Выглядел город действительно апокалиптически. Видимость сократилась до десятка метров, аэропорты работали с перебоями, улицы опустели (все, кто мог, уехали из города по рекомендации главного санитарного врача Онищенко).

Одинокие фигуры в марлевых повязках, а иногда и в противогазах выходили из тумана, как зомби. Особенно тяжело было старикам и людям с легочными заболеваниями: концентрация угарного газа в воздухе превысила норму почти в 7 раз, а взвешенных веществ (тех самых, которые оседают в легких) — в 14 раз. По некоторым данным, смертность в городе на пике задымления выросла почти вдвое.

Проблема состояла в том, что потушить торфяники было практически невозможно: сухой торф не пропускает воду внутрь. Некоторые торфяники в Подмосковье горели к 2010 году уже сорок лет, просто никогда еще масштаб пожаров не достигал такой интенсивности, а движение воздушных масс не принимало такую убийственную для Москвы траекторию. Дым отступил только после того, как ветер сменил направление и прошли дожди.

Лето 2010 года снова подняло проблему осушенных болот в Подмосковье. На этот раз, по уверениям властей, торфяники были окончательно затоплены. Пока у москвичей не было шанса проверить это утверждение: мать-природа вняла молитвам и вот уже девять лет аномальная летняя жара не повторялась, сменившись беспрецедентным «ультраполярным вторжением» в 2019 году.

Пожар на студии Universal

Ночью 1 июня 2008 года сторож делал обход легендарной студии Universal в Голливуде. Днем старые съемочные площадки являлись частью огромного развлекательного парка, а ночью тут почти никого не было, только трещали цикады. Вдруг привычный звуковой фон изменился. Сторож прислушался, огляделся — и увидел яркие всполохи на крыше одного из павильонов. Пожар!

Пламя занялось от горячей битумной черепицы, которую клали рабочие днем. Оно очень быстро распространялось по аттракционам и декорациям. Вскоре горела знаменитая «нью-йоркская улица», полыхала «центральная площадь» из фильма «Назад в будущее», вспыхнул аттракцион «Встреча с Кинг-Конгом», за которым находился огромный жестяной ангар непонятного назначения. На него тоже перекинулось пламя.

Мало кто понимал, что происходит. А происходило следующее: в ангаре располагалась дуб­лирующая видеотека Голливуда, а также хранилище мастер-записей UMG — самой большой звукозаписывающей компании мира. «Нью-Йорк таймс» впоследствии назовет это крупнейшей катастрофой в истории музыкального бизнеса.

Однако в ту ночь пожарные думали, что просто тушат старые декорации. Борьба с огнем продолжалась 12 часов, часть конструкций была разрушена бульдозерами, чтобы прекратить распространение огня. На следующий день компания Universal объявила, что потери незначительные и восстановимые. Были названы какие-то малоизвестные имена музыкантов, записи которых сгорели. Никто не обратил на это внимания.

Истинные последствия пожара стали известны только в 2019 году благодаря расследованию газеты «Нью-Йорк таймс». Она узнала, что в старом ангаре хранились оригинальные мастер-записи Луи Армстронга, Дюка Эллингтона, Эллы Фицджеральд, большая часть наследия Чака Берри. Не все из этого было оцифровано, многое теперь существует в мире только в копиях разного качества.

Оригинальный звук, записанный на разных дорожках, мы не услышим больше никогда. Были уничтожены мастер-записи таких канонических хитов, как Rock Around the Clock и Louie Louie. В ангаре хранились студийные пленки группы Nirvana — целые кассеты с пометкой «Студия», до расшифровки которых не доходили руки. Возможно, на них были записаны никогда никем не слышанные песни, а также импровизации. Сгорели альбомы и синглы Guns N’ Roses, Queen, Eagles, Aerosmith, R.E.M., Snoop Dogg, No Doubt, Nine Inch Nails, Эминема, Элтона Джона, Игги Попа, Стинга. В этом списке более 150 исполнителей!

Амазонка и Сибирь 2019 года

Главным пожаром лета 2019 года стали горевшие леса Сибири, а затем Амазонки. Мотиваторы и демотиваторы с плачущими индейцами, прокуренными легкими планеты, горящими ежиками и прочими душераздирающими персонажами захлестнули социальные сети. В какой-то момент казалось, что, если ты не украсишь аватарку рамочкой #PrayforAmazon, ежикам и белочкам настанет полный каюк.

Просто для понимания феномена подкинем несколько любопытных фактов в костер. Во-первых, пожары Амазонки, как и пожары Сибири, — это ежегодное событие. В отношении Сибири в 2019 году действительно было установлено несколько рекордов. Только задумайся: площадь леса в Сибири, где прошел огонь, составила около 4 миллионов гектаров, а в целом по России за этот год — порядка 9,5 миллиона. В Амазонке — всего 900 тысяч гектаров. В 10 раз меньше!

При этом чисто субъективно, по ощущениям, какой пожар казался важнее для всей планеты? Далее. Если взглянуть на статистику возгораний лесов Амазонки от бразильского Национального института космических исследований, окажется, что в 2005 году было зафиксировано 160 тысяч пожаров, в 2007-м — около 140 тысяч, в 2017-м — 75 тысяч, в 2019-м — лишь 55 тысяч. Но именно сейчас соцсети и журналисты начали бить в набат. Откуда же растут ноги медиапаники?

Войны и политические танцы вокруг углеводородов являются главным развлечением человечества весь XXI век. В настоящий момент в игру вступили зеленые, которые особенно активно поднимают вопрос изменения климата. Решением проблемы глобального потеп­ления считается отказ от использования углеводородов. Естественно, у такого резкого изменения мира есть активные противники (те, у кого этих углеводородов много, и те, чье производство на них основано) и сторонники (грубо говоря, те, у кого нефти нет, зато есть фабрика ветряных турбин).

Пока власть принадлежит владельцам углеводородов, однако противоположный лагерь делает все более дерзкие попытки ее отобрать. Лесной пожар, который выделяет столько же CO2, сколько миллионы двигателей внутреннего сгорания, к тому же уничтожает наш главный источник утилизации избытков углекислого газа в атмо­сфере, — это первостатейный повод для зеленых выпустить на передовую (в блогосферу и новости) самых забористых обожженных белочек, детишек с плакатами, истощенных белых медведей.

Однако почему Амазонка получила такую огромную долю внимания в сравнении с Сибирью? Дело в том, что в 2019 году к власти в Бразилии пришел «Трамп из тропиков» — националистический президент Жаир Болсонару. Он заявил, что бразильские леса — это личное дело самих бразильцев, а значит, народ может использовать их по своему усмотрению. В частности, сжигать, чтобы на их месте посадить прекрасные плантации сои. Именно поэтому при обсуждении пожаров в Амазонии к порции «белочек» от зеленых в соцсетях добавилось еще и американское лобби.

Пожар на складе фейерверков в Энсхеде

Катастрофа произошла в маленьком пограничном городке, многие жители которого даже не знали, что живут рядом с крупнейшим голландским складом фейерверков. Китайские шутихи и ракеты из хранилища в Энсхеде использовались для концертов, праздников и торжественных мероприятий по всей стране. Увы, нормы хранения пиротехники соблюдались не до конца: часть неучтенных фейерверков была оставлена в транспортном контейнере. Именно в нем и начался пожар.

13 мая 2000 года, в час пополудни, прогремел взрыв невероятной силы (800 килограммов в тротиловом эквиваленте). Склад, совсем рядом с которым стояли жилые дома, горел и взметал в небо разноцветные шутихи. От первого взрыва снесло крыши соседних зданий. Когда приехала команда пожарных, последовало еще несколько взрывов (они тянули уже на 4–5 тонн тротила, и их было слышно за 30 километров!).

Пожарную машину просто захлестнуло огнем, весь центр Энсхеде превратился в огромную полыхающую воронку, над которой продолжали взлетать дьявольские фейерверки. Тогда 23 человека погибли, более 400 домов было уничтожено.

Когда-то склад находился на окраине Энсхеде, как и положено такого рода хранилищам*. Однако город разросся, и склад фейерверков совершенно незаметно оказался в центре жилого района. Застройщики закрывали глаза на опасное соседство, так как Нидерланды всегда были известны высокими стандартами контроля за такого рода объектами.

Например, при похожем взрыве на фабрике фейерверков в Дании (который, кстати, произошел в сумерках, так что зрелище предстало во всей красе) погиб только один пожарный, так как локация была достаточно изолированной.

Увы, всего одного нарушения оказалось достаточно, чтобы китайские фейерверки доказали свое полное превосходство над европейскими мерами безопасности. 13 мая 2000 года состоялся, пожалуй, самый пышно оформленный пожар в современной истории.

источник