60 лет. Дата. Ожидаемо вызывающая вал «откровений» о тайных полетах, о «засекреченной гибели», да просто множество домыслов и мифов о подготовке первого отряда космонавтов и выходе человечества пусть в самый ближний, но все же космос.

11 января 1960 года главнокомандующий Военно-воздушными силами СССР Константин Вершинин подписал директиву о создании Центра подготовки космонавтов (ЦПК) ВВС. Начальником Центра был назначен полковник медицинской службы Евгений Карпов.

7 марта 1960 года, в СССР сформирован первый отряд космонавтов. Это решение стало закономерным следующим шагом после того, как запуски летательных аппаратов с живыми существами сделали очевидным факт, что в нашей стране созданы все необходимые научно-технические предпосылки для полета человека в космос.

К февралю 1960 года этап психофизиологического обследования успешно прошли лишь 29 человек, ставшие финалистами отбора, а 7 марта в первый отряд космонавтов были зачислены двенадцать человек: Иван Аникеев, Валерий Быковский, Борис Волынов, Юрий Гагарин, Виктор Горбатко, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович, Герман Титов и Георгий Шонин.

Позже в этот отряд космонавтов были зачислены: Евгений Хрунов, Дмитрий Заикин, Валентин Филатьев, Павел Беляев, Валентин Бондаренко, Валентин Варламов, Марс Рафиков и Анатолий Карташов. В первом отряде космонавтов были: 9 лётчиков ВВС, 6 лётчиков ПВО и 5 лётчиков морской авиации (ВМФ).

Первые теоретические занятия слушателей-космонавтов проходили на Центральном аэродроме им. М.В. Фрунзе (Ходынское поле) в Москве. В июле 1960 г. отряд космонавтов в полном составе был передислоцирован в Подмосковье. ЦПК начал функционировать в 25 км от Москвы, рядом с городом Щелково — в бывшем Зеленом, ныне Звездном, городке.

Летом 1960 года из отряда была выделена группа из шести космонавтов: Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Григорий Нелюбов и Валерий Быковский. Эта группа продолжила непосредственную подготовку к первому полёту человека в космос. Все эти шесть космонавтов 17 и 18 января 1961 года успешно сдали экзамен для первого полёта в космос.

И да, первый набор начал терять людей еще до полета Гагарина.

Так, 23 марта 1961 года от пожара в сурдобарокамере, погиб Валентин Бондаренко. Роковым образом вспыхнула вата, намоченная спиртом, которая попала на раскаленную спираль электроплитки. В атмосфере почти чистого кислорода огонь быстро распространился на всю камеру. На нём загорелся шерстяной тренировочный костюм. Быстро открыть сурдобарокамеру было невозможно из-за большого перепада давления. Когда камеру открыли, Бондаренко был ещё жив. Его доставили в Боткинскую больницу, где врачи 8 часов боролись за его жизнь, но, к сожалению, он погиб.

Остальные случаи выбывания не столь трагичны. В марте 1961 года Валентин Варламов повредил шейные позвонки. Будущие космонавты пошли купаться и Варламов прыгнул на мелководье. Как рассказывали бывавшие в нашем доме участники того трагического отдыха, Валентин вышел из воды сам, держа руками голову, со словами «Ребята, я кажется шею сломал».

Он был отчислен из отряда и переведен на работу инструктора в Звездном городке. За неделю до полета Гагарина отряд покинул Анатолий Карташов — после тренировки на центрифуге у него обнаружились кровоподтеки, и строгая медкомиссия сочла это достаточным для отчисления.

Дмитрий Заикин был дублёром Павла Беляева, командира корабля «Восход-2», позже он входил в группу космонавтов, которые готовились к полёту на кораблях «Восход» в качестве командира экипажа, но полёты по этой программе были отменены. С сентября 1966 года Заикин проходил подготовку к полёту по программе «Союз 7К-ВИ», но в мае 1968 был отстранён от подготовки из-за болезни. Кроме отчислений по состоянию здоровья были и дисциплинарные.

Двенадцать человек первого отряда космонавтов побывали в космосе. И некоторые из них стали участниками не только первой космической программы «Восток», но и других — «Восход» и «Союз», которые растянулись во времени на годы. Первым полетел в космос 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин. Также по одному разу побывали в космосе Герман Титов, Павел Беляев и Евгений Хрунов. Дважды слетали в космосе Борис Волынов, Алексей Леонов, Андриян Николаев, Павел Попович и Владимир Комаров, который погиб при выполнении второго полета.

Трижды осуществили полет в космос Валерий Быковский и Виктор Горбатко. Дольше всех в отряде космонавтов находился Борис Волынов. Зачисленный в отряд 7 марта 1960 года он был отчислен из отряда 30 мая 1990 года, в связи с тем, что 17 марта был уволен из Вооруженных сил в запас по возрасту. Его космический стаж составляет 30 лет.

А в 1968 году, в целях увековечивания памяти о космонавте номер один, Постановлением ЦК КПСС И Совета министров СССР от 30 апреля 1968 года Центру подготовки космонавтов было присвоено имя Ю.А. Гагарина.

Сегодня в ФГБУ «НИИ ЦПК им. Ю.А. Гагарина» действует единый отряд космонавтов Роскосмоса, в который входят 38 человек.

PS. Сегодня исполнилось 60 лет со дня первого полета человека на околоземную орбиту. Дата в истории человечества этапная, это была вторая по счету крупная победа отечественной космонавтики. Самое главное, что это был полноценный орбитальный виток, а не то недоразумение, которое представлял собой пинок на орбиту под названием «Меркурий-Редстоун-3».

Про корабль «Восток» знают многие, но есть возможность и побывать в нем. Как раз это и сделал товарищ Пашолок в канун Дня Космонавтики. Такую возможность предоставляет парк «Патриот», в музейном секторе которого есть спускаемый аппарат. Самое главное, что он открыт, а к аппарату приставлена лесенка, так что желающие могут забраться внутрь. Внутри плотненько, но после того, как в субботу проторчал, с болгаркой в руках, 4 часа внутри БТ-7, вообще не страшно. Ну и заодно поснимал.

Запомните, а у кого склероз — запишите: Гагарин не грохался об землю в этом вот шарике спускаемого аппарата. Там стояло обычное катапультное кресло от истребителя МиГ, которое на высоте выстреливалось — и Гагарин опускался на парашюте, как сбитый летчик. Шарик же падал на своих парашютах отдельно.

В первом полете аппарат промазал мимо предполагаемой зоны посадки, что-то пошло не так (орбита Гагарина оказалась выше расчетной на 40 километров), и Гагарин опустился на парашюте в полях колхоза «Ленинский Путь» возле города Энгельса. Где его колхозники и сцапали как американского шпиона.

Доклад тов. ГАГАРИНА Ю. А. от 13 апреля 1961 г. на заседании Государственной комиссии после космического полёта:

СОВ. СЕКРЕТНО, экз. № 1…Подумал о том, что сейчас будет катапультирование. Настроение было хорошее. Стало ясно, что сажусь не на Дальнем Востоке, а где-то здесь, вблизи расчетного района. Момент разделения хорошо заметил. Глобус остановился приблизительно на середине Средиземного моря. Значит, все нормально. Жду катапультирования. В это время приблизительно на высоте 7 тысяч метров происходит отстрел крышки люка № 1. Хлопок, и крышка люка ушла. Я сижу и думаю, не я ли это катапультировался? Так, тихонько голову кверху повернул. В этот момент произошёл выстрел, и я катапультировался.

Произошло это быстро, хорошо, мягко. Ничем я не стукнулся, ничего не ушиб, всё нормально. Вылетел я с креслом. Дальше стрельнула пушка, и ввёлся в действие стабилизирующий парашют.На кресле я сидел очень удобно, как на стуле. Почувствовал, что меня вращает в правую сторону. Я сразу увидел большую реку. И подумал, что это Волга. Больше других таких рек нет в этом районе. Потом смотрю — что-то вроде города. На одном берегу большой город, и на другом — значительный. Думаю, что-то знакомое.

Катапультирование произошло, по моим расчётам, над берегом. Ну, думаю, очевидно, ветерок сейчас меня потащит, и придётся приводняться на воду. Потом отцепляется стабилизирующий парашют, и вводится в действие основной парашют. Проходило всё это очень мягко, так, что я ничего почти не заметил. Кресло также незаметно ушло от меня вниз.

Я стал спускаться на основном парашюте. Опять меня развернуло к Волге. Проходя парашютную подготовку, мы прыгали много как раз вот над этим местом. Много летали там. Я узнал железную дорогу, железнодорожный мост через реку и длинную косу, которая далеко в Волгу вдаётся. Я подумал о том, что здесь, наверное, Саратов. Приземляюсь в Саратове.

Затем раскрылся запасной парашют, раскрылся и повис. Так он и не открылся. Произошло только открытие ранца.

Я уселся поплотнее и стал ждать отделение НАЗа (НАЗ — носимый аварийный запас). Слышал как дёрнул прибор шпильки. Открылся НАЗ и полетел вниз. Через подвесную систему я ощутил сильный рывок и всё. Я понял, что НАЗ пошёл вниз самостоятельно.

Вниз я посмотреть не мог, куда он там падает, так как в скафандре это сделать нельзя — жёстко к спинке привязан.

Тут слой облачков был. В облачке поддуло немножко, и раскрылся второй парашют. Дальше я спускался на двух парашютах.

Наблюдал за местностью, видел, где приземлился шар. Белый парашют и возле него лежит чёрный, обгорелый шар. Это видел я недалеко от берега Волги, примерно в километрах 4 от моего места приземления.

Опускаясь, заметил, как справа от меня по сносу виден полевой стан. На нём много народу — машины. Рядом дорога проходит. Шоссе идет на Энгельс. Дальше вижу, идёт речушка-овраг. Слева за оврагом домик, вижу, там какая-то женщина телёнка пасёт. Ну, думаю, сейчас я, наверное, угожу в этот самый овраг, но ничего не сделаешь. Чувствую, все смотрят на мои оранжевые красивые купола. Дальше смотрю, как раз я приземляюсь на пашню. Думаю, ну сейчас приземлюсь. Как раз спиной меня несёт. Пробовал развернуться, в этой системе трудно развернуться, вернее, не развернёшься. Перед землёй примерно метров за 30, меня плавно повернуло прямо лицом по сносу. Ветерок, как определил, был метров 5—7. Только успел я это подумать, смотрю земля. Ногами «тук». Приземление было очень мягкое. Пашня оказалась хорошо вспахана, очень мягкая, она ещё не высохла, Я даже не почувствовал приземления. Сам не понял, как уже стою на ногах. Задний парашют упал на меня, передний парашют пошёл вперёд. Погасил его, снял подвесную систему. Посмотрел — всё цело. Значит, жив, здоров.

Да, в воздухе я отсоединил колодку ОРКа *(ОРК — объединенный разъем кислородный.)*, открыл шлем уже на земле. Приземлился с закрытой шторкой. Трудно было с открытием клапана дыхания в воздухе. Получилось так, что шарик клапана, когда одевали, попал под демаскирующую оболочку. Подвесной системой было все так притянуто, что я минут 6 никак не мог его достать. Потом расстегнул демаскирующую оболочку и с помощью зеркала вытащил тросик и открыл клапан нормально.

Дальше принимал меры к тому, чтобы сообщить, что приземление прошло нормально. Вышел на пригорок, смотрю женщина с девочкой идёт ко мне. Примерно метров 800 она была от меня. Я пошёл навстречу, собираясь спросить, где телефон. Я к ней иду, смотрю, женщина шаги замедляет, девочка от неё отделяется и направляется назад. Я тут начал махать руками и кричать: «Свой, свой, советский, не бойтесь, не пугайтесь, идите сюда». В скафандре идти неудобно, но всё-таки я иду. Смотрю, она так это неуверенно, тихонько ступает, ко мне подходит. Я подошёл, сказал, что я советский человек, прилетел из космоса.

Эта история имела продолжение. Примерно через три месяца в Париже Международная аэронавтическая федерация (ФАИ), на своем заседании должна была зафиксировать мировой рекорд Юрия Гагарина, но по установленным правилам рекорд официально регистрировался только в том случае, если пилот приземлялся в своем самолете или космическом корабле. Вот тут-то вновь и встал вопрос о том, как приземлился Гагарин. Советская делегация утверждала, что он был в кабине. Руководители ФАИ требовали предоставить соответствующие документы. Наши представители, конечно, никаких документов предъявить не могли, но продолжали настаивать на своей версии. Перебранка шла около пяти часов. Когда наступило время обеда, официальные руководители ФАИ решили согласиться с утверждением, что Гагарин приземлился в кабине корабля, и зарегистрировали его рекорд.

Унутре в спускаемом аппарате пердуха, всё сделано по-советски, коряво и без особых изысков:

На месте оборвавшихся при ударе заклепок обнаружены китайские саморезы.

Гагарин совершил поступок, который требовал от человека невероятного мужества и смелости. Он отправился в космос, о котором тогда почти ничего не знали, на корабле без системы спасения, на ракете, у которой аварий было столько же, сколько и удачных пусков.

Само задание на полет, выданное государственной комиссией 8 апреля 1961 года, состояло из многократно повторяющегося слова «проверить»: «Выполнить одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180-230 километров продолжительностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном районе. Цель полета — проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном корабле, проверить оборудование корабля в полете, проверить связь корабля с Землей, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта».

«Из пяти кораблей-спутников, запущенных в 1960 году для отработки систем, взлетели четыре. Из этих четырех на орбиту вышли три, а приземлились два. Из двух вернувшихся только один приземлился нормально! До пуска человека было совершенно необходимо иметь еще два-три успешных беспилотных запуска», — писал Борис Черток в книге «Ракеты и люди».

Первый запуск по программе «Восток» состоялся 15 мая 1960 года, меньше чем за год до полета Гагарина. На борту корабля-спутника находился манекен, который на космодроме прозвали «Иван Иванович». Корабль вышел на орбиту, но не смог вернуться — подвела система ориентации.

28 июля во время полета корабля с собаками Чайкой и Лисичкой произошла авария ракеты-носителя, которая упала и взорвалась. Собаки погибли.

19 августа слетали в космос и вернулись собаки Белка и Стрелка. Этот пуск в 1960 году оказался единственным полностью удачным.

1 декабря космический корабль с собаками Мушкой и Пчёлкой не смог вернуться по расчетной траектории, начал снижаться за пределы границ СССР и был подорван специальной аппаратурой вместе с животными, чтобы не достаться специалистам других стран.

22 декабря во время пуска корабль с собаками Кометой и Шуткой из-за аварии ракеты-носителя не смог выйти на орбиту, но от него отделился спускаемый аппарат, который нормально приземлился в тайге. Обе собаки чудом остались в живых.

Как писал в своих мемуарах «С человеком на борту» инструктор-методист по пилотированию космического корабля в первом отряде космонавтов Марк Галлай, один немецкий ученый в научной работе утверждал, что человек под действием «космического ужаса» не только не сможет управлять системами корабля, но и причинит самому себе вред «вплоть до самоуничтожения».

По словам Галлая, просто так взять да отмахнуться от высказываний профессора в преддверии первого полета человека в космос было трудно, потому что сам предмет обсуждения был слишком важен.

Собственно, главное, что должен был сделать космонавт — в случае, если не сработают основная и резервная автоматические системы, сориентировать корабль вручную таким образом, чтобы включился тормозной двигатель.

Однако поскольку во вменяемости космонавта заранее не был уверен никто, конструкторы решили заблокировать управление «логическим замком» — чтобы оно включилось, надо было набрать особый код «125».

Изначально, как пишет Галлай, этот код хотели сообщить ему по радио, но потом сочли, что он может не получить информацию из-за помех. Тогда придумали запечатать этот код в конверте, который потом приклеили на стену корабля.

Впрочем, секретный код, дававший возможность включить управление кораблем, Марк Галлай по секрету сказал Гагарину перед самым стартом. А когда космонавт уже сел в корабль, последний человек, провожавший его в космос, конструктор «Востока» Олег Ивановский, напоследок тоже назвал ему эти три цифры — «125».

https://new.topru.org/kapitan-...