Полярнинский ГОК давал львиную долю валютного металла в объединении «Северовостокзолото»

Федор Редлих и Иосиф Марьяновский / Фото из личного архива Федора Редлиха

Этот материал посвящен памяти Иосифа Марьяновского, приехавшего в Магаданскую область в конце 1960- х годов. В 1970-х он возглавлял самое успешное предприятие золотодобычи Советского Союза — прииск «Ленинградский», входивший в состав Полярнинского ГОКа. Комбинат давал львиную долю валютного металла в объединении «Северовостокзолото». Иосиф Филиппович скончался 7 сентября 2022 года в Москве, ему было 83 года. До ухода на заслуженный отдых он трудился в Министерстве цветной металлургии, заведовал отделом старательской добычи.

Экскурс в 1970-е

Воспоминаниями об Иосифе Филипповиче с читателями «МП» поделился Федор Редлих, журналист, фотохудожник, член магаданского землячества «Северное притяжение». Впервые он встретился с молодым директором прииска Иосифом Марьяновским в 1971 году на прииске «Ленинградский», когда руководителю предприятия было 32 года.

— Он не был словоохотливым, но удалось узнать, что его отец Филипп Марьяновский погиб на фронте, оставив на руках жены троих сыновей — Михаила, Геннадия и Иосифа. Они стали уважаемыми людьми. Михаил — полковник ВВС, Геннадий — главный инженер крупной стройки на Урале, а Иосиф стал директором самого крупного в стране золотодобывающего прииска.

Из трудовой книжки молодого директора прииска узнал, что после окончания в 1961 году Пермского политехнического института по специальности «горный мастер» он работал начальником небольшого карьера под Москвой, а вскоре по личной инициативе выехал на Крайний Север.

Вот какие записи остались в его трудовой книжке: «горный мастер колымского прииска «40 лет Октября», «заместитель главного инженера прииска им. XXI съезда», «начальник участка», «начальник карьера «Полярный», «заместитель главного инженера» и наконец «директор прииска «Ленинградский», — сказал Федор Редлих и продолжил: — В 1968 году на прииске нарезали первые шахты, предприятие давало первые килограммы драгоценного металла.

Спустя три года Иосифа Марьяновского представили к высокой государственной награде за самоотверженную работу по выполнению годового плана. Заработки здесь были высокие. Сейчас молодому поколению мало о чем скажет зарплата в Магадане 340 рублей. Но этой суммы на жизнь хватало, и отложить на будущее оставалось.

Приведу в пример своего друга детства Альберта Орешкина, по образованию инженера-технолога авиационной промышленности. Это я уговорил его уехать из Москвы на Чукотку, он за три года заработал на трехкомнатную квартиру, работая на прииске «Ленинградский», которым руководил Марьяновский. Потом мой друг ушел в старатели. На прииске работал 12 часов через 12. Трудились там, как волы. Никто не пил и не халтурил.

Раньше студент, окончивший вуз, должен был по распределению отработать по профессии три года там, куда его пошлют, а уж потом думать о своей дальнейшей карьере потому, что в стране был хозяин в лице государства. Советская власть придумала плановое хозяйство. Скажу по личному опыту, а я работал за границей, что Запад позаимствовал у нас плановую систему хозяйства. Простой геолог, всю жизнь в поисках золота или нефти месивший грязь в тундровых топях, получал больше директора прииска.

Экскурс в прошлое необходим для молодого поколения читателей «МП». Мне пора переходить к рассказу о Марьяновском, директоре прииска. — И Федор Редлих продолжил рассказ.

Деловой руководитель

Иосиф Марьяновский / Фото из открытых источников

— В Москве перед поездкой в Магадан встретил знакомую по институту Софию Хацкелевич, она переводчица английского языка. Когда она узнала, что собрался в Магадан, сообщила, есть у нее знакомый, директор прииска Иосиф Марьяновский. Попросила привет ему передать. А я получил задание написать для журнала «Soviet Weekly» о коллективе заполярного прииска, — рассказал Федор Редлих.

— Найти Иосифа Марьяновского было легче легкого — он действительно был руководителем самого перспективного в Магаданской области прииска. К тому же в 32 года был самым молодым руководителем предприятия золотодобычи СССР.

И вот я на попутной машине еду из Иультина на Мыс Шмидта, а там рукой подать до «Ленинградского». Прямо из машины иду в контору к директору. Мы сразу нашли общий язык, но ему было не до меня — ЧП на шахте, надо срочно выезжать. Вынул ключи от квартиры, назвал адрес, где живет, достал деньги и предложил купить новый столовый сервиз и еду для ужина. Я пошел на базу, а не в магазин. Там сказал, что Иосиф Филиппович просил отпустить мне картошки, шпроты, копченую колбасу, пару банок «Глобуса» — ассорти маринованных помидоров и огурцов, большого гуся и коньяк.

К его приходу наварил в эмалированном ведре рассольник и нажарил в сковороде картошку. Иосиф пришел поздним вечером. К нам шли и шли люди, они ели, пили, обсуждали производственные и личные дела. Честно говоря, не помню, когда лег спать. Проснулся утром — никого нет. Прибрался и пошел в контору. А Иосиф, оказывается, с шести утра на рабочем месте, у него летучка.

Мне он разрешил посидеть и послушать. Я наделал снимков, кое-что записал. Потом мы с ним объехали все участки прииска, а за рулем сидел сам директор. У меня голова кругом шла, где мы только не побывали! Вечером я помучил его вопросами, в результате которых получился мой репортаж для английского журнала «Soviet Weekly».

Когда учебники бессильны

Стела прииска «Ленинградский» / Фото с сайта vk.com

Если честно, то факт обнаружения бешеного количества золота в Заполярье в тот период огромной радости не принес. Наша промышленность еще не имела опыта добычи драгоценного металла в высоких широтах. Предстояли поиски технологий его извлечения из мерзлоты.

Дело в том, что золотоносная порода — пески — редко выходит на поверхность. Как правило, они покрыты наносами, растительным слоем — торфом, а он не содержит золото. Высота слоя такая же, как и песков, содержащих металл. В зависимости от глубины залегания россыпей определяется и способ их разработки. Если они залегают на глубине до 10 м, их отрабатывают открытым способом, при более глубоком — подземным. Это прописные истины, которые написаны в каждом учебнике. Чтобы начать разработку открытым способом, их надо вскрыть — убрать весь слой торфов. Эти операции обычно выполняются мощной землеройной техникой или гидравлическим способом — размывают и убирают за пределы золотоносного контура.

При подземном способе разработки россыпей в торфах сооружают наклонные тоннели — стволы шахт. Ствол, пройденный до границы россыпей, позволяет начать сооружение множества подземных коридоров — горных выработок, штреков и лав. Это теория. А практика Заполярья показала, что необходимо вносить коррективы. Оказалось, что землеройная техника не в состоянии в наших природно-климатических условиях снимать слой торфов, необходимый для открытой добычи. Буквально каждый метр пустой породы приходилось вскрывать при помощи взрывчатки.

Короткое арктическое лето, когда положительная температура держится меньше месяца, заставляла искать иные методы гидравлической оттайки грунта. Все горные выработки проходили в вечномерзлых осадочных породах с большим содержанием галечника и валунов. И снова землеройная техника отказывала: приходилось прибегать к взрывчатке. А чтобы взорвать эти породы, надо было забурить специальные скважины.

Горнякам из ЦРС приходилось, прежде чем спуститься в шахту, осваивать иную, особую технику, приспособленную для горной промышленности в условиях вечной мерзлоты. Со всеми этими трудностями справлялся Марьяновский.

Еще одно воспоминание

Иосиф Филиппович отлично осознавал, что уникальные запасы золота в Заполярье не хотят легко даваться человеку.

— …Был май. Теплая весна пришла неожиданно и стремительно. Самая перспективная шахта прииска была под угрозой затопления. Ее могли не успеть отработать, и она была бы безвозвратно потеряна, а с ней все ее золото. В той шахте трудилась комсомольско-молодежная бригада — молодые, еще не обкатанные ребята, директор «Ленинградского» понимал, что они не смогут спасти шахту.

Он вызвал рабочих наверх, дал им слово, что оставит им такую же зарплату, как и под землей. В практически аварийную шахту бросил бригаду Виктора Галковского, бывшего заключенного, имевшего огромный срок за три совершенных побега. В 1960-е годы его амнистировали, и он стал великолепным горняком. В бригаде у него были такие же лихие горняки, умеющие не только рисковать, но и работать.

Марьяновский, обратившись к ним, попросил, чтобы они выручили, так и сказал им: «На вас одних вся надежда». И они спустились в шахту и не выходили на поверхность, пока не отработали, — продолжил Федор Редлих. — Директор «Ленинградского» достойно держался, когда ему на собрании поставили это в укор.

Возразив, сказал так: «Коль вы поставили меня директором, то моя задача — выполнение плана. Методы выбираю я. За невыполнение спросят с меня лично. Если бы я оставил комсомольцев под землей, мы потеряли бы шахту и план бы не выполнили. А мы в конце августа выполнили годовой план и даем сверхплановое золото…»

Выговор Иосиф Марьяновский все же получил. Героя Социалистического Труда ему не дали. Из наград у него были два ордена Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». В горняцком поселке при нем построили деревянные жилые дома, детский сад, школу, амбулаторию, аэропорт, узел связи, библиотеку, клуб, спортзал, мощный горнолыжный подъемник и соответствующую базу.

Справка

В 1965 году Полярнинской геологоразведочной партией Чаунского райГРУ в долине реки Рывеем было обнаружено крупное месторождение золота.

Уже в следующем году началось строительство прииска и горняцкого поселка Ленинградский. До соседнего поселка Полярный была построена круглогодичная автодорога с дальнейшим выходом на Шмидтовский зимник.

На восточной окраине Ленинградского располагался район частной жилой застройки. Там же находилось здание фабрики по извлечению рудного золота. Улица, где был возведен последний жилой квартал в 1980-х годах, была названа в честь директора Полярнинского ГОКа Ладного. В 1998 году поселок был официально ликвидирован.

Сейчас там нет постоянного населения, на окраине вахтовым методом работают золотодобывающие артели «Шахтер» и «Арктика».

Марина ПРАСКОВА