@ТАСС\Сысоев Григорий

10 лет назад страны Запада вступили в ливийскую гражданскую войну. И добились победы ценой быстро наступившего разочарования.

19 марта 2011 года французские, британские и американские боевые самолеты поднялись в воздух. Их цель — Ливия, где на морском побережье у города Бенгази уже более месяца продолжались выступления местных жителей против центрального правительства полковника Муаммара Каддафи. Французский президент Николя Саркози взял на себя роль главного зачинщика боевых действий. Он утверждал, что без вмешательства сил Запада восставший анклав ждали бы массовые убийства, сравнимые с боснийской Сребреницей. Опубликованные за прошедшие 10 лет документы свидетельствуют: Париж имел в виду и свои собственные интересы. Саркози рассчитывал увеличить французскую долю в ливийской нефтедобыче и помешать планам Каддафи по созданию общеафриканской валюты, которая могла бы вытеснить денежную систему, завязанную на Париж. Перед 19 марта ливийские власти объявили о приостановке боевых действий, но предотвратить вторжение западных сил дипломатическим маневром не смогли. Война на севере Африки стремительно приобретала новый оборот.

Идем на восток

Волнения в восточной провинции Киренаика, включавшей в себя Бенгази, никогда не переставали быть угрозой для Муаммара Каддафи, сосредоточившего в своих руках власть в Ливии после военного переворота 1969 года. В прошлом столица всей страны, Бенгази при этом правителе начал стремительно терять свое значение. В пику восточным племенам, защищавшим свергнутую им монархию, ливийский вождь окружал себя представителями западных. Созданная им административная модель предусматривала неравномерное распределение доходов от нефти: города Бенгази и Дерна систематически недофинансировались, а существовавшая в них социальная инфраструктура стагнировала или приходила в упадок.

«Денег от нефти было много, а люди в нищете, — рассказала в разговоре с ТАСС уроженка Баку Надежда Лачугина, переехавшая в Бенгази в 1992 году после заключения брака с ливийцем и с тех пор живущая там. — Новое жилье не строилось, предприятий не открывалось, и выросло поколение людей, которым не находилось места в жизни. Каддафи, когда пришел к власти, экспроприировал дома у богатых и раздал бедным, но на этом все и закончилось. Раньше, 30 лет назад, можно было хотя бы взять ссуду в банке на строительство, а потом и этого не стало. Строить дома — только за свой счет, но как? Огромная безработица и много молодежи...»

После 2002 года Каддафи приступил к рыночным преобразованиям, но честность их ставилась под сомнение. Киренаику, слабо представленную в окружении вождя, обошли при приватизации национальных богатств. Зато последовало повышение цен: по совету экономистов центральное правительство понизило курс местной валюты к доллару. На копившееся раздражение накладывался психологический фактор. Повзрослевшие дети Каддафи вели образ жизни, далекий от ислама, и в набожной Киренаике их кутежи за границей воспринимались с огромным раздражением. Все резче раздавался голос религиозных фундаменталистов — они еще покажут себя в Ливии.

Те же и Саркози

Начавшееся в феврале 2011 года ливийское восстание вдохновлялось успешными революциями в Тунисе и Египте, но в отличие от них ограничивалось единственным недовольным регионом — Киренаикой и прилегающей к ней почти безлюдной пустыней. Каддафисты быстро утратили за ними контроль, вернуть который попробовали силой. Неспособность подавить восстание за несколько недель поставила власти в чрезвычайно невыгодное положение. Бенгазийцы успели создать собственное правительство и обратиться за помощью за рубеж. Поначалу откликнулась только Франция. Уже 10 марта с восставшими встретился Николя Саркози. Через несколько дней на саммите «Большой восьмерки» он призвал к международному вмешательству в дела Ливии, но получил отказ от канцлера ФРГ Ангелы Меркель. Точку зрения французов безоговорочно поддержали только британцы.

Подоплека происходивших тогда событий стала яснее в 2015 году, когда хакерская атака на почту экс-госсекретаря Хиллари Клинтон сделала всеобщим достоянием сведения, не предназначавшиеся для широкой публики. Выяснилось, что США оценивали подспудные мотивы Саркози довольно прозаично: "… стремление добиться [для своей страны] большей доли в ливийской нефтедобыче, нарастить французское влияние в Северной Африке, улучшить для себя внутреннюю политическую ситуацию во Франции, предоставить французской армии возможность восстановить свои позиции в мире, ответить на обеспокоенность своих советников, опасавшихся планов Каддафи по созданию общеафриканской валюты, которая заменила бы [печатавшийся во Франции] франк CFA".

Другая запись из файлов Клинтон продолжила ту же тему. В сентябре 2011 года — если верить американским источникам — Саркози называл своим ливийским союзникам и конкретные цифры: 35% местной нефтяной индустрии передать французскому крупному бизнесу. Ливийцы соглашались принять это мнение в расчет и вступить в переговоры. К тому времени до окончательного крушения режима Каддафи оставался месяц.

Буря в ливийской пустыне

Поступательному крушению крепко державшегося каддафизма предшествовали длительные боевые действия. Когда 19 марта в 12:30 французские самолеты поднялись в воздух, свои действия они объясняли резолюцией номер 1973 Совета Безопасности ООН, принятой двумя днями ранее. Она воспрещала местное и гражданское авиасообщение над территорией Ливии, мотивируя это недопущением бомбардировок городов Киренаики силами Каддафи. Полеты иностранных военных под запрет не подпадали. Французы, к которым в тот же день присоединились британцы и американцы, начали с поиска самолетов, верных Триполи и нарушавших положение о бесполетной зоне. Первый такой удалось обнаружить спустя пять дней — 24 марта.

Одновременно союзники сосредоточились на военной инфраструктуре каддафистов — системах ПВО, танковых соединениях и бронетранспортерах. Разрозненные действия сменила общая для всех операция НАТО, начатая 23 марта. Эту перегруппировку сил без удовольствия встретили в Париже, где рассчитывали сохранить за собой лидерство. С финансовой точки зрения так и вышло: ни одна из стран Запада не потратила на ливийскую войну так много, как Франция, — €320 млн. Но в политическом отношении влияние Парижа только падало по мере того, как на первые роли выдвигались американцы. Президент США и лауреат Нобелевской премии мира Барак Обама сделал себе имя на призывах к прекращению войн. Но 19 марта он счел за лучшее поддержать Саркози, подталкиваемый всем сонмом своих союзников — от Великобритании до Саудовской Аравии и ОАЭ, имевших давние претензии к Каддафи.

Сильный человек загнан в угол

То, что начиналось как операция по помощи осажденным повстанцам, превратилось в затяжные боевые действия, ход которых логически вел к смене власти в Триполи. Возникала коллизия. Резолюция номер 1973 не предусматривала насильственного переустройства Ливии, и это ставило руководство НАТО в неудобное положение. Генсек альянса Андерс Фог Расмуссен не раз заявлял, что его военные лишь оказывают помощь восставшим и не считают своей целью Каддафи лично. В этом сомневались. В ночь на 1 мая натовцы едва не лишили ливийского лидера жизни: бомбардировка бункера оставила после себя жертвы — сына полковника и трех его внуков. Позже в британском Министерстве обороны признали, что собирали информацию о местонахождении ливийского лидера и делились ею с вооруженными формированиями повстанцев.

Оттесненный из столицы Триполи в свой родной город Сирт Муаммар Каддафи встретил осень 2011 года на грани отчаяния, тогда как его враги — повстанцы, французы и американцы — взаимодействовали все теснее. Гибель полковника в октябре 2011 года стала результатом совместных усилий этих трех сторон. Спасавшийся из Сирта Каддафи бежал в сопровождении охраны и сына Мутассима на машинах, но был выслежен американским дроном, после встречи с которым вынужденно изменил маршрут — но не смог спастись от обстрела французской авиации. Ее удар оказался слишком сильным: французы оставили после себя несколько десятков трупов и сделали дальнейшее продвижение автоколонны невозможным. Чудом выживший Каддафи спрятался вместе с сыном в находившемся поблизости здании, но там его обнаружили повстанцы. Мутассим предложил отцу бежать дальше — скрываться в канализации, однако из этого ничего не вышло. В завязавшейся перестрелке Каддафи ранили, а затем он оказался в руках своих врагов, прибегнувших к суду Линча. Потерявшего сознание полковника все же вырвали из рук убийц, госпитализировали, но спасти жизнь не смогли: он скончался в больнице города Мисураты 20 октября 2011 года. Вскоре за ним последовал и Мутассим.

Исламисты хватаются за шанс

Ливия после Каддафи разочаровала тех, кто долго стремился увидеть ее собственными глазами. Неустойчивый мир сменился серией гражданских войн, мятежей и волнений. Вспышка насилия очень скоро произошла и в Бенгази. «Когда закончилась война с Каддафи, все, кто воевал, начали расходиться по домам и сдавать оружие, а вот исламистские группировки не захотели этого делать, — рассказала ТАСС Надежда Лачугина. — Не успели мы насладиться свободой, как эти банды начали прибирать все к своим рукам, захватили центральную больницу, гарнизоны, понаставили везде блокпосты с черными флагами. Людей это стало раздражать, многие начали выступать против них, вот тут и началось: покушения, взрывы начиненных машин и просто отстрел всех, кто против. Поуничтожали все полицейские участки. Если на блокпостах кто-то попадался с военным удостоверением — перерезали горло или тут же расстреливали. В один день захватили гарнизон возле нашего дома и перебили всю охрану, 16 человек, один из них — наш родственник. Когда мы услышали стрельбу, муж вышел разобраться, когда вернулся, сказал нам собирать вещи. Мы убежали к родственникам, через месяц вернулись. В один день были на похоронах у соседей, погиб солдат, так исламисты узнали, что хоронят военного, запустили снаряд, он попал в соседнюю комнату, где мы находились. Через несколько дней эти „Ансар аш-шариа“, исламисты, зашли в соседский дом, застрелили двух братьев и их друга, а дом подожгли. Вот тогда мы снова пустились в бега. И это продолжалось полтора года», — вспоминает Лачугина.

Вторая гражданская война в Ливии, стартовавшая в 2014-м, продлилась еще дольше — шесть лет. За это время изменилось отношение Запада к Ливии: в ней стали видеть источник проблем, не существовавших в эпоху Каддафи, главная из которых — массовый трафик запрещенных товаров и нелегальная миграция. Ретроспективно изменилось и отношение к войне 2011 года. В 2016-м комитет по международным делам британского парламента признал, что подозрения в адрес Каддафи, послужившие прологом к войне, были преувеличены, а мотивация Парижа, вовлекшего Лондон, строилась на французских узконациональных интересах. Разочаровались и в самой Франции: в 2018 году президент Эмманюэль Макрон осудил операцию в Ливии как бесполезную, по его словам, страны Запада стремились изменить Северную Африку к лучшему, но не преуспели, потому что ни в одно общество невозможно привнести демократию извне. Теперь у французской исполнительной власти иные приоритеты. Гораздо разумнее Париж поступил в 2003 году, когда отказался помогать США в Ираке, резюмирует Макрон.

Подробности на ТАСС