1. К БП подготовительное.

Это главная тема сегодняшней «разведки», поэтому в ней будет многобуков, а Сергей Кужугетович, сияющий с картинки во всю ширь души, будет тут сегодня очень много раз «причём».

Итак, четыре кусочка паззла с соответствующими рассуждениями.

А)

В Евросоюзе (особенно, в Германии и Бельгии) во время разрушительных наводнений с бешеным (по их меркам) количеством жертв внезапно осознали, что у них… нет МЧС. У них в прошлые 20 лет  просто не было ни Шойгу, ни подобной постановки задачи.  

Да, у них есть спасатели, которые могут спасти несколько десятков человек из одного-двух крупных происшествий. Но когда ПИПЕЦ начинает происходить в масштабах до 1/4 страны одновременно, то спасением из него: некому руководить, некому и негде синхронизировать действия тысяч спасательных бригад — нет ситуационного центра, самих бригад тоже нет, негде размещать массу эвакуируемых, нет мобильных госпиталей, мобильных электростанций и станций очистки питьевой воды, запасов матрасов, одеял, еды… В общем, проще перечислить, что есть. Есть военные, которые к подобному не готовились. Да, их много, у них много техники, есть дисциплина, но они готовились ломать, убивать, взрывать, сносить сами — а когда всё вокруг ломается, убивается и сносится без их помощи, то они, к сожалению, не очень эффективны и дают помощь скорее числом, нежели умением. 

И вот по следам этого в Евросоюзе приняли решение… нет, не создать МЧС.

Они готовят законодательные меры, которые обяжут предприятия (особенно, инфраструктурно важные) провести ревизию и апгрейд своих основных средств, чтобы эти средства лучше выдерживали катастрофы. Касаться эта инициатива будет примерно всех.

Это пока верхнеуровневая постановка задачи. Гораздо вкуснее будет, когда они начнут углубляться до конкретики — например, разработают перечень тех видов БП, которые, по их мнению, грозят странам Европы, а также пропишут, до какой степени и какие виды инфраструктуры должны этим видам БП противостоять. И обозначат сроки готовности. Я надеюсь, что они действительно это сделают, а не ограничатся декларациями. 

Одновременно с этим зазвучали голоса о реабилитации идеи развития АЭС на территории Евросоюза. Но это пока только голоса.

Всё это немного приподнимет завесу над тем, как себе представляют будущее Евразийского континента в районе 2030-2040х годов и в управляющих кругах ЕС, и в наднациональной теневой элите. Сам проект технического перевооружения для подготовки к различным БП займёт не менее 10 лет (скорее больше), но вот сколько-нибудь серьёзных планов на 2035+ я пока почти нигде не видел. Похоже, что на данный момент после 2035 года всерьёз Европу не представляет себе никто и никак.

Б)

Всё тот же Сергей Кужугетович готовится осенью представить Путину проект ускоренного развития Ангаро-Енисейского региона. Маловероятно, что Путин будет против :)

Первое принципиальное отличие этого плана от почти всех прочих телодвижений по развитию Сибири в том, что он НЕ фокусируется на разработке и вывозе оттуда сырьевых ресурсов. План предусматривает строительство там нескольких крупных городов, развитие передовых научных центров и кластеров высокотехнологичных производств, увеличение населения региона с 6 до 8 миллионов человек к 2030 году, кратное развитие гидроэнергетики и строительство высокоскоростной грузовой железной дороги Транссиб 2.0.

Дополнительные два миллиона человек для заселения этих городов вряд ли планируется достичь через рождаемость — слишком короткий срок (всего 10 лет). При этом, предполагается, что это будут вполне сознательные и квалифицированные люди, не являющиеся мигрантами из слаборазвитых обществ. Откуда планируется взять людей — программа умалчивает, поэтому можем пофантазировать...

Научный потенциал, который обеспечит технологическое развитие Ангаро-Енисейского макрорегиона, будет сконцентрирован в Новосибирске и Томске. Например, в Томске сейчас строится первый атомный реактор будущего с замкнутым топливным циклом, безопасным свинцовым теплоносителем и возможностью фабриковать топливо из того, что ранее считалось «ядерными отходами».

Финансово проект курирует Белоусов — весной он внес в список проектов, которые будут профинансированы из ФНБ, проект «Опережающее социально-экономическое развитие Ангаро-Енисейского макрорегиона» стоимостью в 1,8 трлн рублей до 2035 года. Конкретно из ФНБ будет выделено 155 млрд рублей. 

Второй особенный факт — над стратегией проекта работают ученые Русского географического общества (РГО), если вы понимаете, что это за организация. Никаких либеральных аналитических структур типа ВШЭ к проекту подпущено не было.

Опять-таки, удивимся, как бывает, когда к власти по-настоящему приходят государственники. И обратим внимание как на дислокацию проекта, так и на то, что, как и везде сегодня, датой готовности проекта объявлен 2035 год...

В)

Сразу целый Путин без обиняков объявил о старте всероссийской программы по «снижению углеводородного следа». 

Что, по идее, включает в себя приоритетное развитие НЕуглеводородной генерации электричества, НЕуглеводородного транспорта, и промышленности, возможно, потребляющей в виде сырья, но не выбрасывающей в атмосферу углеводороды.

Снижать этот след планируется за счёт увеличения гидро-(см.план Шойгу-Белоусова) и атомной+ветровой (Росатом) генерации, а мобильные и удалённые от АЭС/ГЭС платформы переводить на водород (см.ниже).

Параллельно с этим, Мишустин и правительство утвердили концепцию развития водородной энергетики. Прямо указано, что она нужна для замещения нефти и нефтепродуктов, особенно, в структуре экспорта.

Первый этап — до 2024 года — является подготовительным. На нем начнут создавать водородные кластеры. Их будет три: Северо-Западный, Восточный и Арктический. Первые два станут экспортными. С них водород будет направляться в Европу и Азию соответственно. Задачей Арктического кластера станет обеспечение внутреннего рынка. Помимо этого, на первом этапе начнется ускоренная разработка воздушных, наземных и водных транспортных средств на водороде. 

На втором этапе планируется окончательно создать и вывести на полную мощность ряд крупных производств, сосредоточенных в вышеуказанных кластерах. При этом, они должны действовать на отечественных технологиях и не зависеть от импортного оборудования. Водородные технологии будут внедряться во все сектора экономики, а экспорт к концу этапа составит в консервативном сценарии 2 млн тонн в год, а в оптимистичном 12 млн тонн. Догадайтесь с одного раза, на какой год запланировано окончание этого этапа? :)

Правда, в проекте присутствует и третий этап. Там строительство ПЭС в Охотском море и гигантского завода по производству водорода из воды. Куда будет направлен этот водород (на экспорт или на внутренние потребности) сказать сложно — это зависит от того, от кого что останется к 2050-му году. В смысле, я имел в виду — «как будут складываться геополитические и геоэкономические обстоятельства». 

* * * 

Нет, Путина не покусала сбежавшая из дома Грета Тунберг.

И очевидно, что подобная трансформация экономики вызвана совсем не тем, что мы «бесимся с жиру» (предвижу массу ехидных комментариев на счёт вкрай обнищавшего населения и вымирающей провинции с гнилыми деревянными туалетами на улице). 

Во-первых, у нас банально заканчивается нефть. Формально её всё ещё довольно много, но к её окончанию должны быть полностью раскатаны замещающие технологии, которые ещё даже толком не разработаны. Её всё ещё можно добывать для использования в качестве сырья, но добывать её для сжигания становится одновременно и расточительством, и экологической проблемой. 

Во-вторых, мы пока не занимаем настолько доминирующее положение в технологиях, чтобы заставить весь мир подстроиться под нас. А мир готовиться в следующем технологическом укладе (или что там после 2035 года? :) ездить, плавать и, особенно, летать именно на водородной энергетике. И чтобы сохранить технологические позиции (и военные, и торговые), нам придётся тоже этим заниматься. Придумаем что-то лучше? Молодцы. Нет? Хотя бы не отстанем от остальных.

Г) 

Росатом тихо-незаметно отошёл от фокусировки исключительно на атомной энергии и превратился в профильного разработчика/поставщика почти всего спектра устройств генерации и хранения энергии для следующего тех.уклада. У него есть компетенции по: стационарным АЭС, мобильным АЭС (плавучим и наземным на шасси повышенной проходимости), солнечной и ветровой генерации, производству литий-полимерных аккумуляторов, ядерные батарейки для космоса. В портфеле не хватает только ГЭС и водородных технологий, и, мне кажется, в ближайшее время они в эти две сферы тоже придут. 

Думаю, что если дело дойдёт до строительства на Камчатке Пенжинской приливной электростанции и завода по массовому производству водорода, Росатом вряд ли останется в стороне от проекта. 

На этой неделе они анонсировали возможность постройки солнечно-ветровых электростанций для зарубежных заказчиков. Как говорится — "вы хотите зелёных энергий? их есть у нас, с нас — генерация, с вас — деньги и зелёная краска".

В перспективе, полагаю, они выйдут на концепцию отказоустойчивых кластеров, состоящих из электростанций разного типа (включая гидроаккумулирующие), которые будут обеспечивать стабильную мощность независимо от сезонно-суточных факторов, а на избыток генерации в периоды спада потребления будут там же производить водород.

* * * 

В целом, как мы с вами неоднократно обсуждали ранее, все проекты ускоренного развития чего угодно государство сегодня будет оборачивать в форму корпораций, имеющих не на последнем месте извлечение прибыли. Объясняется это результатами практических упражнений в предыдущие 20 лет, когда корпорации успешно и часто в срок вывозили мега-проекты, которые чиновники топили в бюрократическом болоте и разворовывали. Вы сколько угодно можете проклинать Ротенбергов, но их корпорация построила «невозможный» Крымский мост раньше срока, а чиновники на 98% провалили простейшее задание по выплате врачам премий за работу с ковидными больными, прикрывшись какими-то бумажками. 

При этом, памятуя о казусе «любого преступления ради 300% прибыли», государство должно создавать внутри корпораций собственный контролирующий (и даже доминирующий) очаг влияния, чтобы обеспечить следование корпорации интересам государства и социальную ответственность (заключающуюся не в «положительном имидже», как на Западе, а в реальных затратах на улучшение жизни людей). Например, одним из ключевых управляющих упомянутой выше в проекте Шойгу Корпорации развития Ангаро-Енисейского региона будет являться профильный вице-премьер. А корпорации вроде Росатома или Ростеха по сути выполняют функции советских отраслевых министерств (с соответствующей социальной нагрузкой — пансионатами, санаториями, пионерлагерями и т.п.).

Такой государственно-корпоративный симбиоз в некотором роде является нашим отечественным экспериментом и ноу-хау, хорошо ложащимся на менталитет и общественный запрос (одновременно на экономические успехи, справедливость и возможность заработать). Нечто похожее строят и в Китае, но там немного другой запрос на «социальную нагрузку».

2) «Первый раз — случайность, второй — совпадение, третий — поиски врага».

Снова у нас в эфире Сергей Кужугетович, на этот раз выступивший с довольно мягкой, но принципиальной речью о том, что Совет Безопасности РФ прекрасно видит усилия Запада по моральному разложению российского общества, и воспринимает это как угрозу наравне с реальным военным вторжением. Приравнивание такой манеры Запада действовать к вооруженному нападению подчёркнуто там специально.

Вот это выступление:

Сразу могу заспойлерить — автор видео явно переборщил с заголовками. Никаких «экстренных заявлений», «приказов» и «сенсаций» там нет, и никто никого не ошеломил. Наоборот, речь максимально мягкая, дипломатичная и вежливая. Я бы сказал об этом жёстче и прямолинейнее.

Собственно, и скажу — почему нет?

Англосаксы (в лице, прежде всего, Великобритании) в поисках метода победы над Россией однажды пришли к очевидной мысли, что сила России в менталитете её народонаселения. Они «выписали на листочек» все социально-духовные скрепы, которые им показались формирующими наш менталитет, и постановили все эти скрепы по списку последовательно подвергнуть разложению.

Так появились щедро финансируемые правительствами ведущих стран НАТО проекты по:

• — вымарыванию, очернению и подмене фактов о роли СССР во Второй Мировой войне, приравниванию её к нацистской Германии, объявлению празднования Дня Победы в РФ победобесием и замены его необходимостью каяться;
• — подрыву основ Православия и Ислама, очернению служителей религий, радикализации и уводу в неадекват любого религиозного дискурса;
• — популяризации ЛГБТ и прочих половых излишеств/извращений;
• — пропаганде детских и подростковых суицидов и колумбайнов;
• — пропаганде образа жизни, исключающего создание крепкой семьи и рождение в ней физически и психически здоровых детей;
• — снижению популярности русского языка во всех странах, в т.ч. в самой России;
• — продвижению любого местечкового национализма и выводу его в более радикальные и насильственные формы;
• — подрыву внутриобщественного доверия между людьми, пропаганде идеи того, что все воруют, обманывают и думают исключительно о наживе за чужой счёт (в первую очередь, такая картина лепится из любых представителей власти);
• — выводу в непримиримую и радикально-насильственную форму любого протеста людей против чего угодно, даже если это что-то — простой ремонт сквера в городе;
• — популяризации теорий заговора всех власть имущих против «простого человека», включая движение антиваксеров;
• — переводу в неадекватные формы любых попыток общественного обсуждения любого вопроса (от новостей об открытии завода до отзывов о работе поликлиники) путём вброса туда большого количества идейно- и эмоционально заряженных комментариев, подготовленных боевыми психологами.

Ну, список тут вы можете продолжить сами — не первый день живёте в рунете.

Наша проблема в том, что мы слишком долго не могли публично — на уровне государства — признать, что нас «варят». Долгое время этико-идеологическая борьба считалась исключительно частным делом всяких там журналистов, писателей, философов, блогеров. На типичную атаку ботфермы ЦИПСО реагировали так — "а, это там какие-то недовольные граждане ругаются — это их дело". Государство не вмешивалось, пока не доходило до состава преступления по статьям УК. Государство не видело в этом ВОЕННОГО НАПАДЕНИЯ и не признавало необходимость ВОЕННОЙ ОБОРОНЫ от этого. 

Потом где-то в середине Сирийской кампании наши военные и ФСБ наконец, как говорится, «начали что-то подозревать». О старте Западом кампании по дискредитации Спутника-5 докладывал уже представитель министра обороны. Начали пачками закрывать помойки, из которых шли информационные вбросы, а также всякие группы смерти в соцсетях. 

Теперь остался ещё один шаг — чтобы не только «отдельные патриотические граждане» и Минобороны, но и все слои общества осознали и признали вслух наличие этой войны и своё участие в ней, независимо от желания.

Вот такие на сегодня пироги.

Бдите.

Да, забыл сказать: поскольку у нас скоро выборы, то морально готовимся под любой положительной новостью читать гору комментов в стиле «это всё пустые обещания, после выборов сразу забудут» Никогда такого не было, и вот опять.