За все семь месяцев с начала российской спецоперации президент Украины Владимир Зеленский ни разу не обратился по-русски к русскоязычным согражданам, к жителям Донбасса, Херсона и Запорожья. Однако когда он боится, взывает к россиянам. Об этом в колонке для «360» рассказала публицист Анастасия Миронова.

Далее — прямая речь.

Вот уже семь месяцев мы наблюдаем за удивительным содержимым разверзшейся души одного человека — Владимира Зеленского. Не знаю, как вас, а меня в его поведении и вообще в политической жизни Украины больше всего с февраля занимает один конфуз: президент вроде как чужой страны, но в самые тяжелые и полные страха моменты своей жизни он обращается к… нам. К россиянам. И говорит по-русски.

Джон не пришел

Впервые он заговорил с нами на русском, как только российская техника пересекла границу. Интересно, многие ли сейчас помнят, что тогда Владимир Зеленский сразу вспомнил русский язык. Но обратился на нем почему-то не к русскоязычному населению вверенной ему страны и Донбасса, а к нам с вами. Помните, как он призывал спасать Украину и выходить на митинги? К нам тогда все обращались. Facebook* завалил топорной агитацией на манер листовок, которые фрицы сбрасывали на советских колхозников.

Но особенно впечатлил тогда Зеленский. В момент, когда ему стало по-настоящему страшно, он почему-то воззвал не к американцам, не к полякам, не к немцам и даже не к персональному своему другу Борису Джонсону, а к нам. И попросил его защитить.

Я тогда подумала — вероятно, дела у Киева совсем плохи, раз стоя лицом к лицу с российскими солдатами он не видит другого союзника, помимо россиян. Сколько было бахвальства, сколько нас в последние годы пугали НАТО, чужими ядерными бомбами и чужими ЗРК? Но как только прилетел на Украину первый российский военный самолет, так, похоже, там сразу поняли, что Джон не придет. На Курта со Збышкем надежды, видать, тоже не было. Поэтому Владимир Зеленский вспомнил родной язык.

Хотел, чтобы мы шли против своей армии и Кремля ради Незалежной. И очень удивился, увидев, что на улицы в феврале вышел мизер. Даже самые отъявленные оппозиционеры в основном остались дома.

Причин тому много. Одна из них — в том, что своей риторикой тотального превосходства Украина за минувшие годы отвратила от себя в том числе нашу либеральную интеллигенцию. Я отлично помню, как всю вторую половину 2010-х нас называли орками, а из наших журналистов, политактивистов буквально душу вытрясали, требуя публично расписаться в этом тезисе о превосходстве украинской нации над нами во всем — от уровня газификации домохозяйств до оснащенности их теплыми туалетами.

Конкретно я попала под шквал оскорблений и требований включить меня в «Миротворец» еще в 2016 году, когда на материалах Росстата и Укрстата показала, что и газификация у нас выше, и процент теплых туалетов больше. А еще написала, что украинцы надоели нам песнями о превосходстве. И что, вообще-то, правильно говорить «на Украине». Мои фотографии с подписями вроде «типичное руснявое быдло» перепубликовывали украинские СМИ.

От нас-то чего надо?

Теперь я поняла: это не наглость, это страх. Потому что реально нет у Зеленского больше никого. Американцы, конечно, денег дают и руку жмут. Но они одним пеплом с украинцами дышать не собираются. Европейцы так вовсе, кажется, возжелали, чтобы по Украине как следует шандарахнули — если конфликт этим не закончится, так хоть согреются у пепелища.

Мы только остались у Зеленского в качестве последней надежды. Когда против него может вместе с контрактниками и резервистами выйти полмиллиона штыков, у кого просить защиты? Конечно, у жителей Москвы, Красноярска и Урюпинска…

Узнал о мобилизации в России сотен тысяч резервистов, снова побежал с нами говорить. Правда, теперь непонятно чего требует. Эй, твоя армия стреляет по нашим селам. Ты обещаешь посадить наших учителей, если до них доберешься. Мы видели, как от имени твоей армии в российских солдат стреляют американцы и британцы. Из твоего плена наши военные вернулись на ходунках, изморенные голодом, а мы тебе твоих отдали толстоморденькими и с аппаратами Илизарова на руках и ногах. Почему ты снова к нам обращаешься? У тебя по-прежнему нет никакого союзника, кроме граждан страны, по чьей армии с твоей земли целятся американцы?

Говорит только с теми, у кого есть российский паспорт

Зеленский, вероятно, уже понял, что выглядит в этой истерике неважно. Поэтому теперь хочет, чтобы нацменьшинства восстали против русских. Говорит, у нас тут тюрьма народов. При этом сам за все время ни разу не заговорил с русскими Украины по-русски. Вы заметили? Он ни к своим русским, ни к Донбассу, Херсонщине, Запорожью не обратился по-русски.

Можно сомневаться в том, что нам говорит официоз. Можно списывать на пропаганду сообщения о запрете русских учебников и писателей. Но нельзя не верить собственным ушам. Вы же слышите — он не говорит с русскими согражданами на их языке. Даже отправляя их с винтовкой против «Кинжалов», он общается с ними на украинском.

Самое явное проявление национализма на Украине именно в том, что к русским, которые там также вынуждены воевать за Киев, никто не обратился из Киева по-русски. Сколько я ни читаю новостей, ни смотрю ТВ, я не встретила еще случая, когда бы даже воздушная тревога была объявлена на русском. Все украинские ресурсы о мобилизации, судьбе пленных, убитых — на мове. Русская мать из Киева слушает военные сводки с фронта, где воюет ее русский сын, на украинском языке. И на нем же получает похоронку.

По-русски Украина давно говорит только с нами, россиянами. А на мове беспрестанно шлет русским Крыма, Донбасса и Приазовья обещания вернуться, отчего эти прокламации выглядят угрозами: если вы дадите слабину и пустите назад Украину, придется вам всем говорить на украинском. Для русских Украины и Донбасса это самый очевидный киевский сигнал: чтобы Зеленский заговорил с ними по-русски, придется получить российский паспорт.

* Деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская.

Авторы: Анастасия Миронова