Я был участником 13-месячной автономки на Б-440 в 1973-74 гг., служил офицером. Заранее о такой длительности плавания нас не предупреждали, думали, что идем на 7 месяцев. Время выхода скрывали, но после загрузки торпед со спецБЧ мы уже ждали вызова на корабль, что и произошло ночью. Вышли в 5 утра 15 сентября 1973 г., далее в точке сбора был сформирован ордер ПЛ и НК: ПЛ пр. 641 — Б-409, Б-440, Б-130, Б-31, Б-105, Б-116, Б-413, ПЛ пр. 651 — К-318, НК — БПК пр. 1134Б, танкер и др. Таким ордером лодки совершали переход в надводном положении до Фареро-Исландского рубежа ПЛО НАТО по штормовому морю, затем форсировали рубеж в ПП. Потом опять в составе ордера в НП, с вынужденным временным погружением из-за дикого шторма (высота волны достигала 15-17 м), и так до траверза Гибралтара, после чего ордер расформировался, и каждая ПЛ должна была самостоятельно форсировать Гибралтарский пролив (на выдумку и усмотрение командира), чтобы скрытно войти в Средиземное море.

После входа в Средиземку нас ждала засада из ПЛК НАТО, в основном это были французы, которые в то время отрабатывали свои новейшие опускаемые ГАС. Б-440 стала прижиматься к африканскому побережью, чтобы уйти от контактного захвата. Прижиматься пришлось чуть не до побережья Марокко, возможно, даже нарушили их терводы, но от обнаружения нам удалось уйти. Дальше вышли на простор западной части Средиземки. Не повезло Б-409, ее обнаружили и вели французы. Затем получили задание на патрулирование района с обычной главной целью — поиск и обнаружение ПЛАРБ США, поддержание контакта с обнаруженной целью и в случае начала БД (войны) — ее уничтожение торпедами, желательно до того, как она начнет выпускать свои БР по нашей территории (в то время Средиземка была главной стартовой площадкой амеровских ПЛАРБ). Первым районом для поиска нам дали Тирренское море, где мы впервые и обнаружили свою первую ПЛАРБ. Преимуществом наших лодок на начальной стадии было то, что мы практически находились в засаде, имели ход 2,5 — 3 узла на ЭХ, и ПЛАРБ, циркулировавшие в районе своего боевого дежурства нас не слышали и "натыкались" на нас. Существенно помогало и то, что лодка была новая, с новым образцом ШПС МГ-10М на транзисторах. Этот первый контакт запомнился больше всех еще и тем, что вели мы ракетоносец необычно долго — 1 час 56 мин., он так и остался нашим своеобразным рекордом. Но дальше, на следующей стадии — поддержании контакта и преследовании ПЛАРБ сразу начиналось сказываться наше техническое отставание: мы давали средний ход (св. 6 уз.) и амер сразу нас обнаруживал, начинал уклонение и прибавлял ход. На 14 — 16 узлах он легко от нас уходил (такую скорость ненадолго мы бы могли развить, но при этом полностью "оглохли" бы и сразу потеряли бы контакт). Но в этот раз наверху бушевала гроза, шторм, и были удивительные гидрологические условия — мы продолжали слышать ПЛАРБ с увеличением дистанции и следовали за ним. Через некоторое время он это понял и выпустил имитатор ПЛ, очень точную свою копию по шумам. Поддерживать контакт с двумя целями на ШПС мы не могли, как и определить, какая цель истинная. В результате контакт потеряли, после чего подвсплыли на перископную глубину, из-за грозы с сильными молниями с трудом передали радиограмму. Горизонт был чист.

По состоянию на середину 1970-х годов на боевой службе в составе пяти оперативных эскадр ВМФ СССР находилось свыше 30 многоцелевых атомных лодок, столько же атомных подводных крейсеров стратегического назначения, полсотни дизель-электрических субмарин, 100+ боевых надводных кораблей и судов обеспечения. Всего за время «эпохи застоя» количество боевых патрулирований субмарин ВМФ СССР возросло в 20 раз, количество дальних походов, совершаемых надводными кораблями – в 10 раз. К 1985 году в разных уголках Мирового океана ежедневно несли службу до 160 советских кораблей и судов обеспечения.

Это случилось в эпоху Великих свершений и грандиозных прорывов во всех сферах человеческого бытия. Быстрее, выше, сильнее! На земле, под водой и в воздухе.

16 февраля 1960 года причал военно-морской базы Нью-Лондон (шт. Коннектикут) покинула атомная подлодка «Тритон». Корабль вышел в море с фантастической миссией – повторить маршрут великого Магеллана, оставаясь на протяжении всего похода в подводном положении. Пройдя невидимой тенью сквозь моря и океаны планеты и обогнув Земной шар без единого всплытия или захода в порт, «Тритон» должен был стать прямым доказательством технического превосходства атомного подводного флота ВМС США.

18 ноября 2012г. исполнилось 40 лет со дня первой посадки, на палубу вертолётоносца «Москва», самолёта вертикального взлёта и посадки Як-36М. Именно эту дату 18 ноября 1972 года принято считать Днём рождения отечественной палубной реактивной авиации.

«При обнаружении неизвестных подводных объектов вблизи отрядов боевых кораблей ВМС США принуждать их к всплытию. В противном случае, применять оружие на поражение»
из директивы Военно-морских сил США.

15 февраля 1913 года в деревне Смольниково Московской губернии родился Семен Лобов, будущий адмирал флота. В этом году Семену Михайловичу исполнилось бы 100 лет. В связи с этим мы позволим себе напомнить читателям об этом замечательном человеке, моряке с большой буквы, фарватеры флотской службы которого пролегли через Тихоокеанский, Черноморский и Северный флоты.

Шестнадцатилетним пареньком ушел в большую самостоятельную жизнь. Сначала работал на железной дороге, затем учился в фабрично-заводском училище. Получив специальность слесаря-электрика, начал трудиться на Люберецком электромеханическом заводе. Весной 1932 года по комсомольской путевке поступил в Высшее военно-морское училище имени М.В.Фрунзе.

СЛУЖБА НА ТИХООКЕАНСКОМ ФЛОТЕ

По окончании училища в сентябре 1937 года С.М.Лобов был направлен для прохождения службы на Тихоокеанский флот (ТОФ). Начинал службу командиром батареи БЧ-2 сторожевого корабля «Бурун».

Первым командиром этого корабля в 1934–1835 годах был будущий главком ВМФ СССР и адмирал флота Советского Союза Сергей Горшков. Его воспоминания о службе на «Буруне» дают точное представление, в каких условиях начал службу и получил флотскую закалку Семен Лобов. «Годы службы на Тихом океане были не легкими… тревоги, туманы, штормы, бессонные ночи, череда нескончаемых вахт, неустроенность быта… Вечером вернешься из многосуточного дозора, а наутро выходишь в море на обеспечение боевой подготовки подлодок, торпедных катеров, береговой артиллерии, авиации… «Бурун» – корабль-цель, буксировщик щитов, по которым отрабатываются торпедные и артиллерийские стрельбы, бомбометание… Маневрируй, уклоняйся, ставь дымовую завесу. До базы доберешься вконец вымотавшийся, на пределе человеческих сил…».

Для многих людей отечественный военно-морской флот ассоциируется исключительно с громадами корпусов атомных ракетных крейсеров и гладкими обтекаемыми силуэтами подводных лодок. В действительности же, в составе ВМФ СССР находились тысячи различных кораблей, многие из которых, несмотря на заслуженные подвиги, остались неизвестными. 

 

Идея создания подразделений водолазов-разведчиков в СССР впервые была высказана в 1938 году полковниками медицинской службы И.Савичевым, Н.Кривошеенко и капитаном первого ранга Г.Кролем. Им принадлежит и идея использования индивидуального дыхательного аппарата (ИДА) для разведывательно-диверсионной деятельности. Доказав ее жизнеспособность, они обосновали необходимость создания подразделений водолазов-разведчиков и сформулировали их задачи. Однако прошло 15 лет, прежде чем были созданы части специального назначения ВМФ, которые и ныне входят в состав флотов России.