«Дорогие товарищи, я вношу предложение включить в повестку дня вопрос о недоверии Президенту СССР. Руководить дальше страной Михаил Сергеевич Горбачёв просто не имеет морального права. Нельзя требовать от человека больше, чем он может. Всё, что мог, Михаил Сергеевич сделал. Развалив страну, столкнув народы, великую державу пустил по миру с протянутой рукой. Не знаю, дорогие товарищи, может быть, вам импонируют эти подаяния, но меня они глубоко оскорбляют и унижают.
Уважаемый Михаил Сергеевич, народ поверил вам и пошёл за вами. Но он оказался жестоко обманутым. Вы несёте за собой разруху, развал, голод, холод, кровь, слёзы, гибель невинных людей. Люди не уверены в завтрашнем дне. Их просто некому защитить.
Вы должны уйти ради мира и покоя нашей многострадальной страны. Любить власть мало, извините меня, надо уметь пользоваться этой властью во имя народа на его благо.
Я знаю, что среди тысячи голосов мой голос как «голос» глухонемого. Он может быть не услышан. Но я знаю другое: данный съезд – это последняя вера и надежда народа. Все наши решения повиснут в воздухе, как это было до сих пор. В стране нет хозяина, а раз нет хозяина, то и выполнять решения некому. Каких только прав и полномочий мы не давали президенту! Их невозможно перечесть. Но результатов нет. Да они и не могут быть!
Если президент вместо того, чтобы сказать: «Мы должны объединиться и работать, находить внутри страны всё, что нам необходимо, чтобы накормить, одеть, обуть население), – выходит на трибуну и в очередной раз рассказывает, кто какие подачки нам даёт. Съедим, а потом – что? Мы живём по принципу: «Нам бы день простоять да ночь продержаться, а там и наши придут, освободят». Я не знаю, кого мы ждём.
Под аплодисментами Запада Михаил Сергеевич Горбачёв забыл, чей он президент. И абсолютно не чувствует пульса страны. А авторитет, уважаемый Михаил Сергеевич, должен быть с порога родного дома. На протяжении шести лет люди постепенно отдаляются друг от друга. Страну захлестнули безнравственность, злость, ненависть, преступность. Гибнет страна!
— Заканчивайте, у вас две минуты осталось, – прервал Лукьянов.
— Извините, не перебивайте меня. Я вношу предложение, у меня ещё есть две минуты, дайте мне говорить.
В зале поднялся шум. Но она продолжала:
— Многие здесь кричат, это их право. Сохранив Горбачёва, вы хотели сохранить себя. Да, и я бы так хотела. Но это глубокая ошибка. Волна смоет всех. Никого не оставит на своём пути – ни левых, ни правых.
Зал опять отреагировал бурным рокотом. Необходимо было вновь овладеть вниманием депутатов, чтобы сделать главное, ради чего она прорвалась на эту трибуну:
— Знаю, что здесь мне не дадут сказать всё. У великого Державина есть прекрасные слова: Я любил чистосердечье,
"Думал нравиться лишь им.
Ум и сердце человечье
Были гением моим."
Надеюсь, на ваш разум и на то, что вы примете правильное решение. Потому прошу внести в повестку дня первым пунктом моё предложение «О вотуме недоверия Горбачёву». Прошу поставить вопрос на голосование. Если не пройдёт, то вторично поставить на поимённое голосование и опубликовать в газетах его результат»
Лукъянов прокомментировал речь УмалатовойДословно:
«Я считаю предрассудительным даже намёк на какое бы то ни было инспирирование мной выступление против президента. Я считаю, что «это»… Действительно я просил бы Съезд, чтобы «это» было передано комиссии по этике»
Днем рождения этой стеклянной посуды считается 11 сентября 1943 года. Как свидетельствует история, именно в этот день на стекольном заводе в Гусь-Хрустальном был выпущен первый советский граненый стакан.
