Динозавровый муравей — это легендарный муравьиный дед, живущий с такой седой старины, о которой и думать страшно. Представителей нотомирмеций (а именно так называется его род) находят в янтаре, которому 74 миллиона лет. И за это время насекомое практически не изменилось!

Лишь намётанный энтомологический глаз способен обнаружить отличия, которые накопились за геологические эпохи. Современные нотомирмеции обладают более развитыми глазами, добротными ядовитыми жалами, но при этом их феромоновые железы здорово уменьшились.
 

Все эти изменения — приспособления к укладу, который смело можно назвать муравьиной версией родоплеменного строя. Пока одни виды муравьёв строят монументальные мегаполисы, наши герои просто существуют. Они не захватывают территорий, не пасут тлю, не растят грибы, не строят сложную сеть из связанных друг с другом муравейников.

Их дома в целом очень примитивны: на фоне строений других видов они выглядят простыми землянками в мире небоскрёбов из стекла и металла. Никаких лабиринтов, тоннелей, вентиляционных шахт или гнездовых камер с разным микроклиматом. Только один коридор, спрятанный под листовым опадом у корней южноавстралийского эвкалипта, да одна гнездовая камера, в которой ютится семейка из 50-100 насекомых.

При таком мизерном количестве рабочих лап невозможно устроить даже малейшее разделение труда: у динозавровых муравьев нет ни нянек, ни армии, ни разведки. Каждый муравей — самостоятельная единица, которая должна выполнять любую работу: от ухода за личинками до охоты. У них отсутствует даже возрастной полиэтизм. Ветераны выполняют ту же работу, что и желторотая молодёжь. Более продвинутые виды берегут своих стариков, ведь их опыт будет незаменим, если муравейник потеряет слишком много населения.

Каждую ночь и стар и млад покидают общий дом и отправляются на поиски пищи. Ночи в Южной Австралии холодные, температура может опускаться до 8 градусов, и многие насекомые впадают в оцепенение. Чем муравьи и пользуются. Благодаря развитым глазам они издали обнаруживают жертву и получают тактическое преимущество. В большинстве случаев добыча погибает до того, как успеет оказать сопротивление. А даже если успеет, то ей вряд ли это поможет. Динозавровый муравей вколет ей несколько доз токсичных алкалоидов.

Однако, несмотря на ядовитое жало и высокую (даже по меркам других муравьёв) физическую силу, динозавровые муравьи на редкость миролюбивы. В случае опасности они притворяются мертвыми, а при встрече с муравьями из других гнёзд не бросаются в бой, а мирно соседствуют и даже взаимодействуют. В лабораторных условиях исследователям даже удавалось соединять рабочих из разных гнёзд в одну группу. При этом насекомые не демонстрировали никаких признаков агрессии.

Причин у такого поведения две. Во-первых, динозавровые муравьи сделали упор на зрение, а не на феромоновые метки. Поэтому они не особо напрягаются по поводу того, что соседушка непривычно пахнет. Выглядит похоже? Уже собрат! А небольшой размер сообществ резко повысил ценность каждой жизни. Потеря даже одного насекомого снизит эффективность добычи на несколько процентов.

Поведение их маток тоже здорово отличается от стандартного. В отличие от других царственных особ, динозаврьи королевы сохраняют активность в течении всей жизни: они, как и другие рабочие, ухаживают за малышнёй и обмениваются с собратьями пищей. Конечно, это негативно сказывается на плодовитости. Зато матка получает полную дееспособность. Без рабочих она не пропадёт!

У динозавровых муравьёв есть ещё одна традиция, которая делает их муравейники потенциально бессмертными родовыми поместьями. После смерти матки одна из её дочерей занимает место матери и продолжает поддерживать работоспособность гнезда. Тогда как у большинства более типичных муравьишек колония живёт ровно столько, сколько способна протянуть матка.