Честно говоря, я надеялся, что, когда выборы пройдут, нашим ушам станет легче. В том смысле, что нам не придется носить на них такое количество макаронных изделий. Что станет легче и политикам. Потому что им не придется эти макаронные изделия готовить в таких количествах, и они смогут, наконец, сосредоточиться на главном деле — на обустройстве страны. Ну или на обустройстве своего благосостояния. Иногда, кстати, это не только не взаимоисключающие, но и взаимно дополняющие задачи. Весь вопрос в том — с чем ты связал свое благосостояние. 

Но нет.

Иногда, что-то начав, человек не может это прекратить.

Сейчас я говорю об уважаемом (это я без ерничанья и иронии — действительно уважаемом) мною писателе Захаре Прилепине. 

Буквально только что я отсмотрел видео с очередным «Уроком русского», в котором Евгений Николаевич чрезвычайно профессионально и, на мой взгляд, жестоко обработал своим русским языком все слабые места и эрогенные зоны глубинного народа. 

Я тоже люблю нравиться. Любой человек, который занимается публичной деятельностью — писательством, телевидением, журналистикой, любит нравиться. Каждый из нас хоть немножечко, но нарцисс. Просто мы по рецепту военкома из фильма «ДМБ» — свой «позорный недуг в подвиг определили».

Но всему есть предел. Есть те обязательства, которые мы на себя берем перед теми, у кого мы добиваемся внимания в тот момент, когда начинаем на этом внимании зарабатывать. 

Наш президент недавно в своей валдайской речи снова напомнил принцип, с помощью которого эти пределы устанавливаются — «не навреди». 

На мой взгляд, Евгений Николаевич этот принцип нарушил. Причем настолько, что к нему вполне можно отнести цитату из Библии:

«А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской. Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит».

Я против того, чтобы одного из моих любимых писателей топили с жерновом. Поэтому я просто попробую рассказать, почему к его словам нужно относиться критически. 

Безусловный базовый доход. 

История с безусловным базовым доходом (ББД) — старый, постоянный и очень сладкий соблазн. Ну кто же добровольно откажется от денег, за которые не надо работать? Ну кому они могут помешать? 

Политик, который проповедует ББД, сразу же обретает ореол благодетеля народа, который хочет облегчить его участь.

Тот же, кто высказывается против такой идеи, — он заранее выгладит как людоед, который хочет обделить людей, которым и так несладко и нелегко.

Проблема начинается в тот момент, когда мы начинаем вспоминать — а что такое, собственно, деньги?

А деньги — это эквивалент труда. 

То есть все деньги государства — это стоимость того труда, который проделали его граждане. И иногда не граждане, а, например, мигранты.  

Если кто-то получает деньги без труда — это автоматически обесценивает труд тех, кто трудится. 

Если деньги без труда получают все — это означает, что обесценивается весь труд.

Достаток, то есть тот уровень жизни, который мы полагаем достаточным, — это баланс между тем трудом, который мы совершаем, и теми благами, которые мы приобретаем. Если мы не трудимся ради благ, то они либо дороже, либо трудиться вместо нас должен кто-то другой. Причем трудится на заведомо худших, чем наши, условиях. То есть мы либо должны работать сами, либо должны кого-то поработить, обмануть, обокрасть. Только в этом случае ББД будет работать. 

Если же мы никого не сможем поработить, то просто те услуги и товары, которые мы потребляем, станут дороже на ту сумму, которую выбросили в экономику в рамках ББД. И поскольку мы тратим деньги в первую очередь на рынке, то обеднеют от этого те, кто в рынке не участвует. То есть госслужащие, врачи, учителя, военные, полицейские и так далее. 

То есть те люди, которые делают нашу страну государством и цивилизацией. 

Если вы хотите их предать, то обязательно слушайте Евгения Николаевича и его идеи. «Истекайте слюной» на ББД и мечтайте о том, как вы его потратите. 

Запрет офшоров. Олигархи против базового дохода.

Запрет офшоров — это прекрасно. Давайте запретим Виргинским островам быть офшорами. А-то что они! 

Не можем? А что мы можем? Запретить инвестиции из офшоров в российскую экономику? То есть назло офшорам отморозить себе уши? 

Офшорные олигархи, которые, по словам Евгения Николаевича, обязательно будут против ББД, кстати, как раз от него выиграют. По нескольким причинам. Например, тем крупным корпорациям, которые занимаются экспортом, выгодна инфляция. Она же удешевляет ваш труд. А тем, кто занимается импортом, это будет выгодно тем, что они будут продавать меньшее количество товара за те же деньги. Они сэкономят на логистике. 

То есть тот самый «халявный» ББД оплатите все равно вы. Ну, и еще, конечно, уменьшаться резервы, которые позволяют нам иногда переживать тяжелые времена и санкции наших «партнеров». Так что западные партнеры тоже будут Евгению Николаевичу очень благодарны за его инициативы.

Или вы забыли, что не все из того, что приятно, полезно? 

Если послушать Евгения Николаевича, то окажется, что полезные ископаемые нашей страны служат лишь обогащению олигархов (опять это слово!), а должна быть природная рента, которая бы перераспределила доходы от добычи ресурсов в пользу народа.

Это интересное мнение. 

Но дело в том, что в Налоговом кодексе РФ есть глава 26 — «Налог на добычу полезных ископаемых».

А если посмотреть на бюджет России, то выяснится, что примерно треть его составляют как раз доходы от добытых ресурсов. И эти доходы примерно равны затратам бюджета на социальную политику и оборону. 

Знал ли это Евгений Николаевич, когда писал свою пламенную речь? 

Может быть. 

Если знал, значит, он вам врет. Если не знал, значит, он говорит о том, о чем не имеет даже приблизительного представления. 

Евгений Николаевич настаивает на том, что нужна денежная эмиссия на создание инфраструктуры. И на том, что неважно окупается дорога или нет. Что озабоченность правительства окупаемостью — капиталистическая и нехорошая. Шкурная. 

Я сейчас скажу болезненную вещь.

Если то, что вы создали не окупается, — это значит, что это, скорее всего, не нужно. Или нужно не в той степени, как вы рассчитывали.

А если вы потратили деньги и ресурсы на то, что не нужно, — это автоматически означает, что вы не построили то, что было нужно. 

Окупаемость нужно уважать. 

Это не значит, что ей нужно поклоняться как идолу и служить прежде, чем людям. Это означает, что ее нужно уважать. Ее нельзя презирать. 

Человек, который презирает окупаемость, — презирает деньги. А деньги, как мы помним, — это труд. Человек, который презирает труд, не может и не должен, не имеет права голоса в стране, которая создана колоссальным трудом и только на нем и держится. 

Что же касается идеи воссоздания госплана, цензуры и отмены ЕГЭ, то об этом мы еще поговорим.