Британец с польскими корнями Джон Кописки в 1982 году возглавил угольную компанию Balli Trading London. По делам фирмы впервые приехал в Россию в 1991 году. Через год он купил шахту в Мичуринске, основал собственную угольную компанию «Мичуринскуголь» и переехал в Россию на ПМЖ.

В 1993 году Кописки получил российское гражданство, основал в Петушинском районе Владимирской области ферму и молочно-животноводческий комплекс. Принял православие, помогал восстанавливать разрушенные храмы и строить новые часовни.

Жена Джона — Нина Валерьевна Кописки, родом из Севастополя. У них пятеро детей.

Джон Кописки рассказал ИА Регнум о том, как стал русским, почему иностранцы хотят и готовы переезжать в Россию, а также почему важно создавать положительный имидж страны — и как именно это нужно делать.

— В августе Владимир Владимирович Путин разрешил проживание на территории России иностранцам, не согласным с нравственной политикой своих стран. Я подумала, Джон, вы лучше всех сможете ответить на вопрос, не разочаруются ли иностранцы, все ли им у нас понравится, захотят ли они тут жить? Может, они идеализируют Россию, а приедут — и им не понравится?

— Я сейчас редко общаюсь с иностранцами.

— Вы уже русский?

— Да, русский.

— Кстати, хотела спросить: а у вас есть отчество?

— Не ферме меня все называют Джон Янович. У меня все друзья — русские. Есть несколько знакомых иностранцев, и я знаю, что они устали.

— От чего?

— Когда я приехал в Россию 32 года назад, как западный человек думал, что мы можем помочь русскому народу. Иностранцы очень уважают русский народ.

Тогда у западных людей была очень хорошая возможность помочь России пройти свой период развития. Но после 30 лет, думаю, люди устали от западного лицемерия. Сегодняшняя демократия в России — это то, как и должно быть в обществе. Люди хотят этого: чтобы власть общалась с народом, хотят выборов. А на Западе сейчас — очень слабая демократия. Люди хотят иметь такой же моральный кодекс, как в России.

— Западный народ хочет наш моральный кодекс? А что они знают о нём?

— Мы против ЛГБТ (движение ЛГБТ признано экстремистским в РФ и запрещено — Прим. Ред.), транссексуалов… У нас очень простой подход: есть женщина, есть мужчина. Как верующий человек, я понимаю, что за всё потом нужно будет отвечать перед Богом. Это другой вопрос. Но, думаю, многим иностранцам, которые пока не живут в России, но хотят жить, нужен нормальный семейный и моральный кодекс.

— А почему люди, не согласные с нравственной политикой западных стран, хотят уехать к нам, а не рассматривают вариант бороться за свои ценности у себя в стране?

— Думаю, многие иностранцы много слышали о том, как мы живём, о нашем моральном кодексе. У многих из них — большая семья, поэтому они думают о будущем своих детей. Но переехать не так просто из-за незнания языка. Даже сейчас у меня не настолько богатый русский язык, чтобы объяснить все нюансы, которые я чувствую.

— А на каком языке вы думаете?

— На русском. Когда я решил получать российское гражданство, мы с супругой очень хотели, чтобы наши дети понимали, откуда их корни, кто они.

— А кто они?

— Они русские.

— А вы?

— Я русский. Не могу сказать, что Россия — моя родина, но это мой дом.

— А что делает человека русским? Вы родились в Англии, поездили по миру, у вас есть польские корни. Как думаете, что вас превратило в русского человека?

— Вот как объяснить любовь? (смеётся) Русский человек — он русский. У русских нет той дипломатичности, какая есть на Западе. Например, когда я спорю с супругой, у неё есть только два варианта, как белое и чёрное. А многие иностранцы живут как бы посередине, в тумане. Ни то, ни сё. Это проявляется и в политике. Если Владимир Владимирович сказал, что будет делать так, он и сделает так. А иностранцы не определяются, сомневаются. Не хотят прямо высказать своё мнение.

А вообще, я уже давно думаю только о развитии России, об иностранцах мне говорить сложно.

— Но Россия же не идеальна.

— А что для вас значит идеальна?

— У нас есть проблемы, которых нет, например, в Англии.

— Какие? У нас развивается страна. У меня пятеро детей. Чего они не могут получить сейчас в России, что могут получить в Европе? Образование, медицина, культура, история…

— А как вы преодолеваете российскую бюрократию?

— А в Европе нет бюрократии? Вы пробовали получить там визу сегодня? И это только один пример. У них тоже бюрократия. Проблема в том, что многие думают: «в России нет законов». У нас много законов! Просто надо в них разбираться, если хотите начать бизнес. Нужно знать законы и быть готовым рисковать — и так везде: в Китае, Индии, Англии. Разницы нет. И я вообще не понимаю, почему некоторые русские говорят, что у нас в России — плохо.

— Вы говорите о русских, которые говорят, что в Европе — гораздо лучше?

— Кто не хочет жить в России, могут свободно уезжать.

— Многие уехали, когда началась специальная военная операция.

— Ну, это их свободный выбор.

— А вы не испугались, что началась война? Не захотели убежать из России?

— Когда я получил русское гражданство, у меня брали интервью западные журналисты. Спрашивали, почему я хочу жить в России, ведь тут мафия… А я ответил, что у меня самая лучшая крыша — Господь Бог. Кстати, вы думаете, что в Вашингтоне, Лондоне и Париже нет мафии?

Но есть разница. Мы открыто говорим, что у нас есть криминал, коррупция, и мы должны решить это проблему. А там они говорят, что у них этого всего нет — просто прячутся, не говорят правду. Это двойные стандарты. Коррупция, проституция и другие проблемы есть во всём мире. Но мы должны работать против этого. У России сегодня — гигантские перспективы.

— Когда началась специальная военная операция и многие русские побежали из страны, что вы думали о них?

— Ну, границы открыты. Считаю, что им нужно дать возможность вернуться. Но если они хотят домой, то должны служить в армии. Сейчас же Запад выступает против России, не хотят развития нашей страны. 30 лет назад они могли скупать наши заводы, полезные ископаемые. А сейчас не могут, поэтому используют другие методы.

— Вы боялись, что будет война между Россией и Англией?

— Она уже есть.

— Да, только Англия ведёт её в белых перчатках.

— Это было очевидно много лет назад. А возвращаясь к убежавшим из страны… Значит, они не хотят жить в России. Не будут мешать нашей демократии. И Запад не сможет влиять на Россию через этих людей, устраивать оранжевые революции. А вообще, 800 тысяч человек — это капля в море. В России нам нужно еще 20 миллионов человек — белых беженцев.

— Думаете, они поедут к нам? Люди, несогласные с государственной политикой своих стран?

— Да, но проблема — в незнании языка. Без этого человек не сможет работать здесь..

— А как вы думаете, почему Англия на нас напала?

— Маленький остров, бывшая империя. Таков менталитет, отношение к другим народам как к колониям. Но мир должен меняться.

В прошлом октябре мы с женой были в Иране. Там очень умные, образованные люди. У них около 500 тысяч рабочих, которые могли бы работать в России, но они не знают языка. И каждый народ может и должен чтить свою культуру, развиваться. Россия — тоже. Даже если взять, например, кухню.

— А сейчас люди в России питаются качественно, как вы думаете?

— Думаю, что очень неплохо. Проблема в том, что иногда у людей не хватает денег на качественные продукты. Поэтому некоторые производители добавляют, например, пальмовое масло в сыр. Вот я не могу продавать натуральный сыр по 400 рублей за килограмм.

— Натуральный сыр не может стоить 400 рублей.

— По норме, на 1 килограмм сыра идут 10 литров молока. А если молоко стоит 50 рублей за литр, это уже 500 рублей.

— А если бы к вам сейчас пришёл иностранец и попросил совета: Джон Янович, подскажите, переезжать ли мне в Россию? Что бы вы сказали, какие пункты бы назвали?

— Уже многие переехали: на Алтай, в Нижний Новгород… Первый момент у них был моральный. В христианской семье должна быть семья — мужчина и женщина.

Кроме того, здесь есть перспективы. Люди устали от лицемерия, устали слушать враньё о России, якобы здесь нет законов. У нас есть закон.

— Второй пункт – соблюдение законов.

— Да. И язык.

— Язык — третье. А четвёртый пункт — вера, религия?

— Не совсем. Человек может быть методистом, лютеранином. Главное — моральный кодекс, мужчина и женщина. Кроме того, сейчас на Западе пытаются устроить власть меньшинств. В Англии, например, нельзя выйти и сказать: все темнокожие — домой!

— А в России мы можем сказать?

— У нас живут 150 миллионов человек, 85% — русские люди. Мигранты работают по патентам, есть контроль.

— У нас такой контроль, который не очень контроль.

— В России сейчас — особенная ситуация. У нас не хватает рабочих кадров.

— А у вас с этим тоже проблемы? Сложно найти сотрудников?

— Очень сложно найти молодых специалистов: рабочих, трактористов, механиков..

— А когда вы приехали в Россию в 1991 году, это же было время развала Советского Союза, огромное количество проблем. Тяжело было находить людей на работу? Многие тогда просто спивались.

— Да. особенно в первые три года. Все думали, что завтра не наступит. Это было время большого хаоса. Но я тогда очень хотел построить новую жизнь. Мне понравилось в России, понравились люди, культура, уважение семьи и родителей. А еще как человек, который жил на маленьком острове, я полюбил большой горизонт.

— Вы чувствуете наши просторы?

— Я сижу на поле, у меня горизонт — 360 градусов. Чувствую, конечно. Проблема, на мой взгляд, в том, что у России — недостаточно хороший имидж, им нужно заниматься.

— А как мы можем заниматься своим имиджем, например, в Англии, когда все средства массовой информации, которые могут рассказать что-то хорошее о России, там заблокированы?

— Это долгий процесс, да. Например, побывавшие в России иностранцы возвращаются домой и рассказывают другим, как в России хорошо. Народы поймут друг друга. Политики против нас, но не народы.

А еще я думаю, нам нужно больше заниматься туризмом для иностранцев. Чтобы приезжали не только китайцы, а европейцы, американцы.

— Вы говорили, что даже ваши сестры и братья не хотят с вами общаться.

— Я для них предатель.

— Они считают вас предателем, потому что вы чувствуете себя русским?

— Да.

— А они бывали у вас в гостях в России?

— Одна сестра была. Ей не понравилась, в том числе, наша прямолинейность. Моя супруга — против англосаксов. Она прочитала много книг, гораздо больше средних англичан, хорошо образована.

— А как она вышла за вас замуж, если она против англосаксов?

— Это Господь ей подарил (смеётся). А всё её друзья были в шоке.

— А где вы её впервые увидели?

— В Москве, в баре. Я сделал шаг назад, случайно коснулся её руки. Спросил: Do you speak English? (Вы говорите по-английски? — Прим. Ред.) Она ответила: Of course! (Конечно! — Прим. Ред.) Потом мы несколько часов общались.

— Вы влюбились?

— Да, потом была свадьба, через год родился первый сын, затем венчание. Тогда же мне очень понравилось в России. До того я работал во всей Восточной Европе: Румыния, Венгрия, Польша… А о России слышал, что здесь все русские — пьяные… Но пробыл три дня — и мне понравилось, мифы развеялись.

— А что вам понравилось за три дня? Это же просто новизна ощущений, а не настоящее чувство.

— Я такой человек, чувствую всё. Я был в 80 странах мира, жил в 10. Всегда, даже не зная языка, я могу почувствовать народ.

— И что за народ у нас?

— Очень приятный. А еще — образованный, тянущийся к знаниям и образованию. И очень прямой, честный.

— Вы верующий человек. Кто вам привил веру? Ваши родители?

— Мой папа, поляк, был католиком, но он никогда не был в храме со мной. При этом сказал мне, что каждое воскресенье нужно ходить в храм. Мама хотела найти Бога, изучала ислам, христианство. Дома всегда были разговоры о Боге. Как католик, я должен был бояться Бога.

— Вы боялись?

— Да. Но во время службы просто не мог там находиться.

— Почему?

— Не чувствовал ничего доброго. А в России, когда первый раз побывал на службе, чувствовал свою душу. Было ощущение, что сердцем я дома. Еще мне понравилась дисциплина в храме, посты. Я благодарен супруге и Господу Богу за то, что нашёл, как стать лучше, как человек.

А вообще, хочу сказать, даже если человек не религиозен, но будет жить по закону Божьему, наша жизнь станет лучше.

— По моральному кодексу?

— Да.

— А как вы думаете, для чего вообще живёт человек? В чём смысл жизни?

— Есть русский ответ: это его проблема (смеётся).

Думаю, наша цель — заботиться о семье. Нужно работать, чтобы кормить семью, это главное. В современном мире нужно получить хорошее образование, а потом работать.

— Вы думаете, образованный человек в любом случае будет работать?

— Конечно. Человек должен быть культурным, даже если он водитель грузовика, не обязательно быть профессором.

И еще важен характер. Вот у меня не было высшего образования.

— Почему так получилось?

— Это было послевоенное время, 1949 год. Папа был иммигрантом в Англии, денег не было. В месте, где мы жили, была ужасная школа. Там уже был криминал. И родители не заботились о моём образовании. В 14 лет я решил, что смогу раздобыть денег, если начну работать.

— Кем вы работали?

— Продавал овощи. Но я всегда понимал, что нужно грамотно говорить, заниматься грамматикой, изучать историю и культуру.

— А откуда к вам пришло понимание, что нужно учиться, если не от родителей?

— Может, увидел богатого человека и решил, что хочу быть таким же. И понял, что никто не подарит мне такую жизнь. Господь подарил нам жизнь, а что мы сделаем потом — это наш труд, наш выбор. Свобода выбора — это ужасные слова…

Вот у нас пятеро детей, они все разные. У всех была возможность получить хорошее образование. Мой сын Тимоша 8 лет назад решил, что хочет заниматься семейным бизнесом. Но понял, что ему не хватает образования — поступил на вечернее отделение, получил красный диплом. Это выбор человека.

— Да, а чтобы понимать, что Бог дал человеку свободу выбора. А как вы думаете, чем свобода в России отличается от свободы в той же Англии?

— Это сложный вопрос. 30 лет назад мы только начали заниматься этой свободой.

— В России?

— Да. Народу нужен лидер, избранный демократически А еще люди должны учиться правильно общаться и заниматься тем, что им нужно и интересное, а не только зарабатывать деньги. Плохо, когда человек нацелен только на деньги и не приносит никакой пользы обществу.

Деньги нужны, да, но это не главная цель.

— А что главная?

— Иметь хорошую семью, здоровье.

— А когда ваш колхоз начал приносить первые деньги, вам ведь было приятно?

— Да, но мы 15 лет работали на банк — отдавали кредит. Только три года назад начали получить дивиденды.

Когда мы начинали заниматься сельских хозяйством, купили разваленный колхоз. Построили первое флагманское молочное хозяйство. Вложили 20 миллионов своих денег. Даже продали виллу в Испании, потому что нужно было купить стадо коровок.

— У вас была вилла в Испании, и вы не захотели там жить?

Это очень скучное место. Да, кухня хорошая, хороший народ, но дом есть дом. Дома я в России. А тогда была мода: покупать дачу в Финляндии, в Испании. Но многие возвращаются домой, потому что там жить скучно.

— Вы продали виллу и вложили деньги в своё дело?

— Да, но мы поначалу не могли заниматься проектом полноценно, нужно было больше денег. А когда наш президент начал национальный проект по молоку — это было чудо. Мы смогли получить кредит гораздо дешевле.

— Вы его получили через нацпроект?

— Да. Потом власти Липецка обратились к нам: хотим такое же хозяйство у себя, помогли найти деньги. Это был конец 2007 года. А в 2008 году случился финансовый кризис. Денег не было, проект закончился. Но это бизнес, риск. У нас еще был бизнес, связанный с металлом, несколько небольших бизнесов в Москве. Потом мы всё продали. А сегодня у нас агротуризм, сыр и молочное хозяйство. Сейчас всем руководят дети и супруга.

— А вы чем занимаетесь?

— Семья подарила мне большой дом на колёсах, потому что понимала: если я буду сидеть дома — буду им мешать (смеётся).

— Вы будете ездить на нём по России?

— Да, у нас очень большая, красивая страна. Я хочу увидеть множество мест, даже заброшенные деревни.

— А вы не боитесь ездить?

— Я путешествовал по Индии, Пакистану, Ирану… Почему должен бояться путешествовать по России? Я хочу общаться с людьми, завести свой видеоблог. Создавать хороший имидж России, без политики. А еще мы с супругой построим керамическую мастерскую, у меня уже есть две печи. Бог даст, буду занят. Я очень люблю жизнь.

— А за что любите?

— Каждый день сейчас — это чудо. Я свободный человек, встаю в 9 утра, завтракаю в 10, делаю, что хочу. Не нужно управлять бизнесом. У меня пенсия — 21 тысяча рублей в месяц. И пенсия от семьи (смеётся).

Вообще, очень приятно, когда семья тебе помогает. Они мне сказали: всё, отдыхай, а мы поможем.

— Это моральный кодекс в действии?

— Это семейный кодекс. Это правильно. А многие западные бабушки сидят у себя дома, родные на них забили…

Семья очень важна. Я знаю, даже если я завтра обанкрочусь, мать моей жены будет кормить меня на свою пенсию. Это характер нашего народа.

— Значит, Россия может стать землей обетованной для других народов?

— Я думаю, да. В первую очередь для сельского хозяйства и сферы IT. Нам нужны эти люди. А еще наш огромный плюс в том, что мы очень гостеприимный, добрый, интересный и романтичный народ. Иностранцы это уважают.