Почему сегодня роман-утопия «Третья империя: Россия, которая должна быть» (2006 г.) читается как лента российских новостей

18:47, 3 марта 2022
Дина Хапаева, историк и социолог, специально для «Новой»

Сейчас многие гадают о том, каковы планы Кремля. Один из вариантов ответа на этот вопрос, возможно, дает книга Михаила Юрьева «Третья империя: Россия, которая должна быть» (Санкт-Петербург, Лимбус Пресс: изд-во К. Тублина, 2006(!) ). После Крыма эта утопия была названа «любимой книгой Кремля» (Снеговая М. Украинские события давно описаны в любимой книге Кремля // Ведомости. 2014. 2 марта). И сегодня она читается как лента российских новостей. Причина не в том, что Юрьев был пророком, а в том, что подобные писания, как явствует из событий, во многом сформировали ментальность нынешних «кремлевских мечтателей».

Михаил Юрьев (1959–2019) — успешный делец и член политсовета движения «Евразия», в прошлом вице-спикер Госдумы. Как и многие его единомышленники, он стремился влиять на Путина. Он не только писал политические памфлеты, прямо ему адресованные, но и сочинил роман-утопию «Третья империя: Россия, которая должна быть».

Повествование ведется в 2054 году от лица латиноамериканского историка. Автор рассказывает о происхождении «Третьей империи», которую начал создавать Владимир II Восстановитель, а воссоздал до конца Гавриил Великий. Они возродили традиции царской России и Советского Союза, а также «великих евразийских империй прошлого, Римской и Византийской».

Рассказ о создании Третьей империи Юрьев начинает восстанием в Украине, вспыхнувшим «под лозунгами воссоединения с Россией и отказа от политики форсированной интеграции в Европу и вступления в антироссийский блок НАТО под патронажем Америки и Польши».

По Юрьеву, Россия инспирировала это восстание, и в результате необъявленной — «гибридной», как ее назвали в 2014 г., — войны ввела в Украину российские войска.

Восточная Украина объявила «о непризнании украинской власти и вообще украинской государственности и о провозглашении Донецко-Черноморской Республики» в составе девяти областей —

• Донецкой,
• Харьковской,
• Запорожской,
• Луганской,
• Днепропетровской,
• Херсонской,
• Одесской,
• Николаевской
• Крыма.

На последовавшем за этим референдуме «за вхождение в Россию проголосовало 82% населения». А в России за «принятие Восточной Украины в состав России <…> проголосовало 93%».

Недавний исторический экскурс президента о том, почему Украина не имеет права на свою государственность, — это почти цитаты из Юрьева:

Юрьев тоже рассматривает Майдан 2004 г. как часть американского заговора против России. Не все выдумки Юрьева точно соответствует происходящему сегодня, но эта утопия явно обладает чертами генетического сходства с планом покорения Украины, который Кремль пытается реализовать.

Большинство украинцев этому сопротивляются. Российское руководство этого явно не предвидело — не потому ли, что начиталось Юрьева?

Совпадение некоторых деталей юрьевской утопии с высказываниями Путина лично меня просто изумляет:

Насчет НАТО Юрьев слегка ошибся, но его сценарий ядерного шантажа Запада болезненно напоминает недавние события:

Не правда ли, похоже на то, что мы слышали в последние годы?

«Агрессор, он все равно должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы жертвы, и мы как мученики попадем в рай, а они просто сдохнут — потому что они даже раскаяться не успеют», — сказал Путин.

Ставка на то, что «Запад побоится атомной воны», не сможет поставить на кон жизнь миллионов и не пойдет на обострение, выступает у Юрьева как главный политический козырь.

Юрьев продолжает:

Этот промежуточный договор, набросанный Юрьевым, служит лишь началом порабощения Европы и Америки. Для него Украина — не самоцель, а лишь ступень на пути к господству над Западом.

Дальше, по Юрьеву, русские присоединили Казахстан и Туркменистан. Захват Крыма, Приднестровья, Абхазии и Осетии — тоже часть этого литературного сценария.

В результате возникло государство «с населением более 200 миллионов человек и территорией более 20 миллионов квадратных километров, хотя все еще сильно уступающей Второй, а тем более Первой империи. Главное же — эта страна была значительно более жизнеспособной в условиях противостояния с Западом».

Высказывания Владимира II у Юрьева — вплоть до слова «импортозамещение» — выглядят просто заготовкой для некоторых речей Путина:

В результате в романе Юрьева Америка и Евросоюз начинают войну с Россией, в которой Россия одерживает сокрушительную победу благодаря своему секретному оружию. Как выясняется, «Россия разработала и развернула абсолютный стратегический щит; ни один ядерный заряд не может взорваться над Россией. Тогда американцы, охваченные паникой, одномоментно выпустили по России большую часть всего, что у них было; но и из этого мегазалпа ничего не взорвалось».

Помните «щит Родины», о котором говорил Путин?

В имперском горячечном бреду Юрьева «Россия, которая должна быть» одерживает полную победу над Западом. Под предводительством Гавриила Россия захватывает США и Европу и простирает свои владения «от океана до океана». Пароксизм наступает у Юрьева в момент описания «русской победы» (о которой тогда же и так же грезил Проханов в своей «Пятой империи» 2007 года) и безоговорочной капитуляции Запада:

Изображение «парада Победы» заставляет всерьез задуматься о том, сколь глубоко укорененным и болезненным является для российских националистов комплекс неполноценности перед Западом:

Теперь настало время посмотреть, что, по Юрьеву, Россия несет миру?

С точки зрения Юрьева, «победитель имеет право захватить, разорить и ограбить побежденных, особенно если те напали первыми, он может и казнить их вождей».

Вот как император Гавриил объясняет своим войскам эту задачу:

Юрьев продолжает:

На захваченных территориях автор мечтает установить «русский закон войны».

Согласно этому закону, «польско-украинские силы были буквально раздавлены, к тому же перед русскими войсками была поставлена задача уничтожить максимальное количество живой силы, зданий и сооружений. В результате к 5 октября — это дата окончания русско-польско-украинской войны — было убито более 600 тысяч человек, из них более двух третей — гражданское население, потери же русских составили не более 11 тысяч. Такие древние города, как Варшава и Краков, и многие другие были сильно разрушены, а Львов буквально стерт с лица земли, причем, судя по всему, вполне сознательно».

Теперь давайте вообразим, что мечта Юрьева и прочих неоевразийцев, прохановских изборцев и т.д. овеществилась. Что их коллективное «Завтра» несет России, Украине и другим народам? Какое будущее готовят околокремлевские мечтатели типа Юрьева гражданам их империи?

Поэтому оставив фантазмы Юрьева о мировом господстве, посмотрим, какие представления о национальном и социальном устройстве Третьей империи он внушает своим читателям.

Главная мишень фантазий Юрьева — это демократия.

В писаниях Юрьева русские воспринимают себя не как нацию, а как цивилизацию, и относятся к внешнему миру «как к изначально враждебному», считают иностранцев «представителями иного биологического вида — то есть относятся вовсе не плохо или недоброжелательно <…>, но полностью отчужденно». В империи своей утопии Юрьев утверждает «примат российского национального (начала) над общечеловеческим», и любой человек воспринимается «в неразрывной связи с его национальностью, которая мыслится как одно из важнейших его свойств, не менее важное, чем пол».

Русские представляют собой «коренную нацию», и поэтому в этой национал-утопии численность русских постоянно растет, тогда как численность покоренных народов неукоснительно падает.

Из описания российских завоеваний мы узнаем, что часть народов была уничтожена, а другая часть депортирована и прикреплена к новым землям без права выбирать род занятий, что является привилегией россиян.

Эта «русская цивилизация» подчинена жестокой диктатуре и полной цензуре.

Что же из отечественного наследия Юрьев стремится сохранить? Какие обычаи и культурные традиции его «русская цивилизация» несет народам Европы и США?

Первостепенная из них (обязательный для всех в его империи) — это сословные застолья-«братчины», которые устраиваются вскладчину. Они обязательно кончаются пьяными драками, «но обычно без злобы». Этот институт, по мысли Юрьева, является важнейшей скрепой русского общества и лучше других отражает особенности русского национального характера. Но одного мордобоя оказывается недостаточно, поэтому есть еще одна традиция, которая, верит Юрьев, создает неповторимый колорит русской цивилизации, — кулачные бои: когда соседние деревни идут друг на друга стенкой на стенку просто так, без всякого повода. Это и есть та непреходящая ценность, которой юрьевская Россия способна одарить Европу и Америку.

Уничтожение демократии как политического режима и социального строя — главная цель юрьевской утопии. И это тоже выглядит актуально.

В основе социального строя Третьей империи лежит сословность. По Юрьеву, вся власть в стране, в том числе, и «исключительное право избирать власть», императора Российской империи, принадлежит «опричникам». И хотя Юрьев предпринимает робкие попытки откреститься от опричнины Ивана Грозного и придумать, что так, мол, просто называются «рыцари по-русски», то, как он описывает деятельность опричников, достаточно точно соответствует их функции при Иване Грозном. Это тайная полиция, которой дано право казнить без суда и следствия, иными словами, помогать «государю» править страной с помощью кровавого террора. Юрьев считает опричнину «глубинно русской» традицией, главной замечательной особенностью российского общества: «на неосознаваемом уровне для очень многих опричники являются лучшей частью их самих».

Ожидание конца света — постоянное состояние всех жителей империи — оправдывает террор и потребность общества в опричниках:

Юрьев с вожделением описывает, что восстания недовольных опричники «топят в крови, причем с удовольствием, потому что для них <…> это будет поединок с дьяволом».

Поэтому такие восстания опричники периодически провоцируют сами, и тогда непокорных «убивают и не пересчитывают».

Изображая образ жизни опричника, Юрьев мало отступает от исторической истины, добавляя, что для отцов православной церкви это не является поводом для осуждения:

Следует подчеркнуть, что к духовному сословию «относится духовенство только Вселенской Русской православной церкви (ВРПЦ)». Все остальные конфессии остаются за бортом теократической монархии Юрьева. Но, как и земство (третье сословие), духовенство не имеет никаких политических прав и свобод. Разница между ними состоит только в том, что духовенство не платит налоги, как, впрочем, и опричники, а земство платит и содержит первые два сословия.

Народ, низведенный до политически бесправной массы, находящейся в полной власти опричников и не защищенной никакими законами, — такова неприкрашенная идиллия постсоветских неочекистов:

Юрьев не имеет никаких иллюзий относительно того, что такой строй должен вызывать ненависть народа, и прямо пишет, что земство относится к опричникам «с отчужденной и опасливой недоброжелательностью». Но игнорировать интересы и волю народа, в том числе своих соотечественников, — важный принцип его тоталитарной фантазии:

Цель сословной системы проста: «отделять овец от козлищ, воинов по духу от обычных людей, превращая потенциальных врагов режима в его опору». Крепостными в этой системе, по сути дела, являются все.

Имперская идея неразрывно связана с идеей монархии, сословного общества, личной зависимости. Она отрицает право людей распоряжаться своей жизнью. Неомедиевальные попытки воссоздать территориальную империю в XXI веке были бы смешны и нелепы, если бы они не вели к трагедиям и за них не расплачивались ни в чем не повинные люди.

novayagazeta.ru/articles/2022/03/03/iurev-den